Люби ее или потеряй ее
Шрифт:
— Хм… — Она вздрогнула, когда кончик ее пальца задел ее клитор. — Что-нибудь еще?
Дыхание Доминика прервалось.
— Что ты… Что делаешь?
— Ничего, — сказала она слишком быстро.
— Где ты?
— В доме Бетани.
— Где ты в доме?
— Лежу на кровати, — прохрипела она.
— Черт, Рози. Я так и знал. — У нее перехватило дыхание от звука удара его кулака в их стену в коридоре.
— Я знал это. Ты думаешь, я не знаю, когда твоя киска мокрая?
Это было ошибкой. Они еще не были на достаточно твердой почве. Насколько
Войдя в кабинет Арми, она была готова пройти все четыре сеанса, только чтобы знать, что пыталась. Но сейчас? Попытка казалась реальным вариантом. Доминик участвовал в этом. И казалось, что каждый день, когда они были врозь, она узнавала о нем что-то новое. Так что да. Она не хотела делать что-либо, что могло бы поставить под угрозу тот небольшой прогресс, которого они достигли.
— Я пойду.
— Если ты повесишь трубку, сладкая девочка, я вышибу дверь Бетани, чтобы добраться до тебя, — прорычал Доминик, эта доминирующая сторона, которую она так хорошо знала, вышла на сцену. — Когда ты так горячо дразнишь меня, я найду способ заставить тебя кончить. Не так ли?
— Да, — захныкала она, добавляя второй кончик пальца и потирая клитор медленными, неторопливыми кругами. — Ты можешь.
— Ты хочешь поговорить, Рози? Давай поговорим.
Она услышала, как его ремень упал на пол, пряжка щелкнула по дереву и влага потекла между ее бедер.
— За исключением прошлой недели, ты обычно приходишь домой и сразу идешь в спальню. Раздеваешься до стрингов и притворяешься, что ты случайно оставила дверь приоткрытой. Но ты знаешь. Ты знаешь, что я наблюдаю за тобой и возбуждаюсь. Христос.
Он проворчал проклятие и Рози поняла, что он сжал кулак вокруг своей эрекции, представила, как его покрытые татуировками костяшки пальцев поглаживают вверх и вниз этот толстый столб плоти.
— Я должен был догадаться, что что-то не так, когда ты сняла свои высокие каблуки у двери. Ты обычно оставляешь их по вторникам вечером, не так ли? Это самое последнее, что снимается, когда я трахаю тебя, не так ли?
Рози бросила взгляд на ее извивающееся тело, груди, вываливающиеся из лифчика, трусики, скрывающие ее движущиеся пальцы, заканчивающиеся острой черной кожей, обтягивающей ее ноги.
— Я надела их прямо сейчас.
— Рози, — он издал сдавленный звук, и она услышала, как темп его ударов ускорился. — Если бы ты была здесь, они бы уже были на полу. Ты никогда не можешь удержать их на себе, когда я толкаюсь в тебя, не так ли? Когда я вхожу в тебя глубоко, твои ноги не могут оставаться на месте и эти туфли седьмого размера падают на пол быстрее, чем твои трусики.
Если и был один факт, который был бесконечно правдив в отношении ее мужа, так это то, что у него не было проблем с тем, чтобы говорить без обиняков, когда они были в таком состоянии. Каким бы сдержанным в общении он не был обычно, сейчас все испарилось, и чистый, грубый секс тек прямо с его языка. Она жаждала
Его одержимость ее телом была единственной вещью, на которую она могла рассчитывать на сто процентов. Но сегодня вечером? Сегодня вечером, после того, как я прочитала его письмо, поговорила с ним, грязь Доминика была еще более желаемой. Внутренняя сторона ее бедер была покрыта доказательством этого. Ей хотелось почувствовать тот слабый табачный аромат, который он разносил повсюду. Тот, против которого, он думал, что она возражала, но она на самом деле жаждала. Ее сердцебиение эхом отдавалось в ушах, а бедра выгибались, кружились, выгибались, два пальца, используя обильную влагу, массировали ее набухающий клитор.
— Доминик, — выдохнула она, чувствуя, как ее стенки дрожат, чтобы ускорить, это низкое гудение в ее животе, переходящее в высшую точку наслаждения. — Я хочу, чтобы ты кончил.
— Точно? Я уже начинаю сомневаться. — Он застонал, и Рози прикусила губу, слушая влажные удары мужского кулака по плоти, раздающиеся на другом конце города и в ее ухе одновременно. Послышался звон кроватных пружин, звук до боли знакомый.
— Я в нашей комнате, сладкая девочка. Стою на коленях на твоей стороне кровати. Я представляю тебя передо мной с широко раздвинутыми бедрами.
Рози перевернулась на живот и застонала в матрас. С этими эротическими образами в голове, Доминик ублажает себя на их кровати, пока она позирует перед ним, Рози надавила на пальцы, качая бедрами и одновременно потирая вверх и назад.
— Доминик, Доминик пожалуйста…
— Пожалуйста, что?
— Кончай на меня, — всхлипнула она. — Сделай это.
Его рычание почти ранило ее барабанные перепонки.
— Вернись домой, и я сделаю это. Я покрою тебя всем, что у меня есть, по всему этому невероятному телу. И как только у меня снова встанет, я переверну тебя и напомню соседям, как громко ты можешь кричать.
Несмотря на то, что его слова предупредили ее, чтобы она нажала на тормоза, Рози ничего не могла с собой поделать. Она погрузила два пальца в плачущее отверстие своей плоти и закричала, всерьез оседлав собственную руку.
— Пожалуйста, я так близко. Я хочу, чтобы ты был со мной.
— Нет. Нет, это я хочу, чтобы ты была со мной, — процедил он сквозь зубы. — Я хочу, чтобы ты была дома.
— Доминик!
Он издал низкий, голодный звук.
— Ты бы пососала мой член между своими красивыми губками, если бы ты была здесь, сладкая девочка?
Дрожь пробежала по ее телу, и она стала двигать пальцами сильнее, быстрее.
— Да. Боже мой, да.
— Да, я знаю, что ты бы это сделала, Рози. — Его дыхание становилось все более поверхностным с каждой секундой. — Ты бы отсосала, как будто знала, что дальше будет лизание киски. Ты всегда это делаешь.
— Я кончаю, — простонала она в одеяло. — Я… Не могу остановиться.
Сексуальное разочарование сочилось из его голоса.
— Я не кончу, пока не окажусь внутри моей жены.