Люби меня нежно
Шрифт:
– Неплохо, девочка!
Они уже стояли в центральном холле, когда она крикнула, смеясь:
– Эй, Элвис! Если останешься без работы, позвони мне.
Феррама выругался себе под нос и, войдя в лифт, сердито нажал кнопку восьмого этажа.
Наоми, обычно сдержанная и молчаливая, на этот раз не могла остановиться, без устали восхищаясь убранством дома.
– О, П. Т., ты только посмотри на эту работу. Все из красного дерева. И старинные лифты… Как в нашем замке. И зеркала, и столики. Боже, какая прелесть! Как ты думаешь, мы сможем найти мастера, который скопировал бы эти
Синтии было приятно слышать, как Наоми нахваливает все вокруг, но с гораздо большим трепетом она ждала реакции Феррама. Ей хотелось услышать слова одобрения. Она ждала, что он оценит ее хороший вкус.
Однако он хранил молчание и лишь время от времени бросал на нее пронзительные взгляды.
В сердце Синтии поселилось ужасное предчувствие. Она недаром боялась, теперь это было совершенно ясно. Когда они вошли в квартиру, Синтия включила нижний свет и попыталась взглянуть на свой дом глазами принца. Учитывая высокие стандарты столичных жителей, помещение нельзя было назвать ни большим, ни роскошным. В некоторых квартирах насчитывалось до восемнадцати комнат, каждая из которых была украшена великолепными картинами и хрустальными люстрами. Особую торжественность придавали камины в гостиных. В квартире, принадлежавшей Синтии, было две спальни, две ванные комнаты, гостиная, небольшой кабинет, кухня и кладовая. Но все комнаты, по мнению Синтии, выглядели потрясающе благодаря окнам от пола до потолка и открывавшемуся из них виду на Центральный парк. Ей очень хотелось, чтобы Феррама выразил восхищение ее домом!
П. Т. с первой минуты возненавидел квартиру Синтии.
Конечно, она была великолепна, как и говорила Синтия. Конечно, вид на Центральный парк стоил миллиона долларов. Но в гостиной у принца возникло ощущение, что он случайно оказался внутри праздничного торта, настолько витиеватым был декор стен и потолка.
Ну почему здесь не может быть обычных обоев и неброских карнизов?
Окна закрывали тонкие занавеси. Принц решил, что они из шелка, но Синтия восторженно объяснила Наоми, что на самом деле это ручная работа и что они сделаны из резного дерева, выкрашенного в тон интерьеру. Ну почему у нее не может быть обычных штор, как у всех нормальных людей?
Принц тут же одернул себя. Он должен смотреть на вещи с большим оптимизмом. В конце концов, квартира была воплощением элегантности и хорошего вкуса. Вот оно что! Это была квартира, в которой бы могла поселиться принцесса. Не слишком большая, чтобы за ней было удобно ухаживать, но и не слишком маленькая, чтобы достойно отразить высокий статус ее обитательницы.
В течение дня П. Т. ощущал, как между ним и Синтией словно вырастает стена, и ему хотелось поскорее остаться с ней наедине, чтобы исправить ситуацию, не допустить худшего.
Квартира лишь подчеркнула их несходство. Она символизировала жизнь, от которой он так хотел уйти. Если для Синтии этот дом - верх мечтаний, то на какое совместное будущее они могут рассчитывать? Особенно, если Синтия выяснит, что он и не принц вовсе… Кстати, не пора ли признаться, что он «забыл» рассказать ей эту пикантную часть своей биографии?
– Наоми, почему бы тебе не отправиться спать?
– довольно прозрачно намекнул П. Т. сестре на нежелательность ее присутствия.
Обе посмотрели на него, как на человека, который сморозил жуткую глупость, и возобновили экскурсию по дому.
– Поль Сигал, архитектор, который жил здесь, предложил горизонтальное разделение комнат. Так как высота потолков некоторых комнат достигает высоты двенадцати футов, то почему бы не отделить площадку для верхней комнаты и не сделать лестницу? Хотя к этому зданию относятся очень трепетно, считая его исторической ценностью, Сигал не отказался от своей затеи. Некоторые воспользовались его идеей, чтобы сделать наверху небольшие спальни. Я устроила там кабинет.
– У тебя скотча нет?
– спросил он, направляясь к заставленному бару, который размещался в нише у камина.
– Кажется, есть бутылка или две. Да, «Деварс» и «Катти», - ответила Синтия.
– Я пью только «Лапруа». Неразбавленный. Такого у тебя, случайно, нет?
У него было настолько плохое настроение, что он решил снова начать игру в принца.
Синтия замерла на полпути. Она собиралась отвести Наоми наверх, чтобы показать кабинет, но теперь в нерешительности остановилась и в волнении посмотрела на него. По ее щекам разлился яркий румянец. Ее снова начали терзать былые сомнения.
– Нет, у меня нет «Лапруа».
– П. Т., почему бы тебе не выпить пива?
– вмешалась Наоми.
– И вообще, может, это тебе надо отправиться в постель? Выспишься, и все пройдет.
Он уже хотел сказать Наоми все, что о ней думает, но вместо этого отправился на кухню и рванул дверцу холодильника на себя. Содержимое его не порадовало: все продукты давно испортились. Он вытащил пакет молока, понюхал его и опрокинул в себя половину. Конечно, принцы так не поступают, но, черт побери, как приятно чувствовать себя не-принцем!
Он попытался еще и отрыгнуть, но ничего не получилось. Наверное, за много лет его желудок привык к изысканной пище, с горькой усмешкой решил он. Может, позже он почешет себе подмышки. Или отправится смотреть по кабельному телевидению борьбу, хотя терпеть ее не может. Интересно, ее все еще показывают?
Как он мог оказаться в такой передряге? Он чувствовал, как его мечты рушатся, как дурацкий замок в Кэтскиллсе, и даже понятия не имел, подлежит ли все это реставрационным работам. Нет, похоже, это будет сизифов труд.
И вдруг у него в голове голос сказал с ирландским акцентом:
– Город по камушку строится, парень.
– Что?
– Если уж молоко пролито, то остается слизывать только то, что осталось на стенках кувшина.
Ощутив подъем, он мысленно похвалил бабушку, а затем вытащил упаковку яиц, масло, кусочек черствого сыра и половину луковицы. Пошарив по навесным шкафчикам, он набрел на перец и баночку сальсы. Осталось только проверить, хватит ли ему молока. Да, хватит. Когда Наоми и Синтия вернулись из путешествия по комнатам квартиры, на кухне их ждал сюрприз: принц приготовил великолепный омлет по-испански, тосты с маслом и ароматный кофе. П. Т., открывший баночку пива, не скрывал, насколько доволен собой.