Люби меня по-французски

Харлоу Мелани

Ох, я упоминала кровать?

Это была огромного размера, покрытая белоснежным постельным бельем, кровать, высокое изголовье которой было сделано в том же стиле, что и те ворота в начале подъездной дорожки. Когда мы впервые вошли в комнату, Лукас подошел ко мне сзади и низко прошептал на ухо:

— Это изголовье подсказало мне несколько идей, включающих тебя и галстук, который я привез. Я думаю, что могу найти применение ему получше.

Он хочет связать меня.

Кости превратились в желе. Зрение стало расплывчатым.

Теперь

он вытаскивал галстук из сумки. О боже мой, это тот самый? Никогда прежде я не была связана, но я почти выбежала из шкафа к кровати, размахивая руками в воздухе. Вместо этого я осталась там же, где была, испугавшись того, что он может увидеть мое лицо, когда меня осенила вся сила моих чувств.

Я думаю, что влюблена в него. По-настоящему.

— Ох, знаешь, что я забыл? Шампунь. — Лукас повернулся ко мне и свел брови вместе. — Миа?

Двигайся. Выходи из гребаного шкафа. Веди себя естественно.

— У меня есть. Тебе понравится. Он испортит тебе впечатление о любом другом средстве для волос. — На ногах, трясущихся так же, как мой голос, я подошла к своему чемодану и вытащила сумку с косметикой. — Используй все, что тебе нужно.

В ванной я расставила свои принадлежности на туалетном столике и посмотрела в зеркало на свои раскрасневшиеся щеки. Возьми себя в руки, Миа. Совершенно очевидно, что с тобой что-то не так.

Я закрыла дверь и побрызгала холодной водой себе в лицо.

Ты не влюблена в него. Ты просто счастлива быть здесь.

Действительно, в высшей степени чертовски счастлива.

И под действием свежего воздуха и оргазмов.

Я вытерла лицо и руки о полотенце и составила новый список.

Пять Уместных (И Все Же Дико Неуместных) Мыслей, Которые Тебе Разрешается Думать О Лукасе:

1) Тебе разрешается представлять, как он шепчет всевозможные грязные словечки тебе в уши.

2) Тебе разрешается представлять, как он трахает тебя в каждой комнате этого дома. Даже в шкафах.

3) Тебе разрешается представлять, как ты делаешь ему минет в любой момент, включая, пока он за рулем, во время приема пищи и в бассейне. (На самом деле, все-таки тебе не разрешено делать этого. Ну, может, только за рулем)

4) Тебе разрешается представлять, каково это быть привязанной к кровати, беспомощной и в его власти.

5) Тебе даже разрешается представлять, как ты привязываешь его к стулу и делаешь с ним, что хочешь. Что бы тебя ни заводило. Но ни в коем случае тебе не разрешается думать или — о боже, запрещено — произносить слово на букву «Л». Ты поняла?

Я свирепо посмотрела на девушку в зеркале, и, казалось, она поняла.

Когда я вышла

из ванной, я заметила, что Лукас сменил свои джинсы на красные плавки, и вид его голой груди перевернул мои внутренности.

— Я подумал, что, может, после прогулки, мы немного посидим у бассейна. Конечно, если ты «за». У нас будет немного времени перед ужином.

— Звучит божественно. Я достану свой купальник. — Я рылась в своей одежде, ничего не видя, все еще чувствуя себя не в своей тарелке. — Так... ты часто сюда приезжаешь?

— Примерно раз в год. — Лукас натянул серую футболку через голову. — Обычно каждое лето.

Мои руки нащупали купальник, когда я наблюдала, как его голый пресс исчезает под футболкой. Когда он поймал меня за разглядыванием, я опустила голову. Черт. Почему я снова пялюсь?

— Мама корит меня, что я навещаю ее только раз в год, — продолжил он, — но самолеты летают через Атлантический океан и в другую сторону. Иногда я думаю, что она забывает об этом. — Лукас вытащил пару шлепок из сумки и бросил их на пол.

Я нерешительно улыбнулась, но предательская мысль вторглась в мой мозг. Он привозил сюда свою девушку? Прежде чем я решила, на самом ли деле хочу это знать, вопрос был задан:

— Ты когда-нибудь привозил сюда кого-нибудь прежде?

— Один раз.

Ревность крепко схватила меня за горло, когда я сжала верх от бикини в кулаках.

— Джессику?

— Да. Мы приезжали на свадьбу моего старшего брата несколько лет назад.

— Как мило. — Я вытащила купальник из чемодана. Я ненавижу тебя, Джессика. — Какое прекрасное место для свадьбы. — Я могла представить себе всё: белые льняные скатерти, деревянные стулья, свечи в белых матовых стеклянных стаканах, украшения на середине стола, сделанные из лавандовых, а, может, оливковых ветвей.

На мгновение я представила себя в прекрасном свадебном платье, не том, вышитом вручную бисером, какое я тогда выбрала, а в чем-то более простом и нежном. Рука об руку с моим папой, я плыву по гравийной дорожке, по бокам которой выстроены свечи...

Я тяжело сглотнула.

Этого не было в листе Уместных мыслей.

— Я полагаю, да. — Лукас провел рукой по волосам. — Эм, я дам тебе минутку, чтобы надеть свой купальник, а затем мы пойдем.

Я не могла удержаться от улыбки.

— Лукас. Ты видел каждый дюйм моего тела близко и очень интимно. Я не возражаю, если ты посмотришь, как я переодеваюсь в купальник.

— В таком случае... — Он плюхнулся на кровать и положил руки под голову. — Да начнется шоу.

Глава 17

Хоть я и волновалась насчет встречи с семьей Лукаса, все было не так неудобно, как я боялась. Его мама, Мирель, была замечательной женщиной с темными волосами, светлой кожей и изящными формами. После того как она поприветствовала нас с Лукасом, расцеловав в каждую щеку, она настояла, чтобы мы сели к ней поболтать.