Люби меня в темноте
Шрифт:
— Да. А если и нет, то обязательно буду.
Глава 35
Через шесть месяцев…
— Ну что, нервничаешь? — спрашивает по телефону Джиджи. — Сегодня великий день — Валентине наконец-то снова перепадет.
Ее возмутительный комментарий заставляет меня улыбнуться. После того, как распространились новости о моем грядущем разводе, я обрела в Джиджи союзницу и подругу. Мы стали очень близки, хоть я больше и не относилась к их миру. Она познакомила меня с Чарли, своим адвокатом, который умел творить чудеса. И какими бы хорошими не были адвокаты Уильяма, Чарли и его команда были
Встряхнув головой, я прогоняю Уильяма из головы. Сейчас — да и когда бы то ни было в будущем — мне хочется думать о нем меньше всего.
— Угадай.
— Сколько раз ты переодевалась?
— А… почему ты спрашиваешь? — Я смотрю на гору одежды, лежащую на кровати, и чуть-чуть вжимаю голову в плечи.
— Потому что знаю тебя, дорогая.
Я вздыхаю.
— Пять раз.
Она хрипловато смеется.
— Ох, Валентина, ну когда ты поймешь? Себастьену плевать, во что ты будешь одета — хоть в мешок от картошки. Он с любой одеждой сделает ровно одно: снимет ее.
Я вспоминаю два идиллических дня, проведенных в его гостиничном номере, и краснею.
— Боже, надеюсь, что ты права.
Пауза, и я знаю, о чем она спросит, еще до того, как она успевает сказать:
— Ты что-нибудь слышала от него?
— После того письма — нет…
Около четырех месяцев назад Себастьен прислал мне письмо. Он написал, что через Софи познакомился с одним человеком, который искал художника для серии портретов людей, живущих в отдаленных районах Китая. Заказчик был американцем китайского происхождения и таким образом хотел почтить своих предков. Еще он оказался одним из богатейших в мире людей и потому мог позволить нанять всемирно известного живописца. Себастьен загорелся этой идеей. Не из-за денег, но из интереса к жемчужинам цивилизаций, сокрытых в горах. Единственным, что заставляло его колебаться, была перспектива на несколько месяцев потерять возможность связываться со мной. В тех местах не было ни телефонной связи, ни интернета.
Я знала, что Себастьену хочется согласиться. Я еще никогда не видела в нем столько энтузиазма. И хотя все мое существо восставало против идеи несколько месяцев не контактировать с ним, я хотела, чтобы Себастьен был счастлив. И я написала ему, что сомневаться может лишь сумасшедший. Соглашайся. Я буду ждать тебя. Пятого октября ровно в два часа дня.
В последний раз мы связывались три месяца назад, когда он приземлился в Пекине. Вместо того, чтобы, как мы договаривались, написать, он позвонил. И мы проговорили много часов. Совсем как в Париже, только теперь все было намного, намного приятнее. И еще стоит сказать, что в сексе по телефону есть своя прелесть. В ту ночь расстояние на несколько коротких, счастливых часов стало ничем, и мы так и заснули — разговаривая друг с другом.
Жизнь продолжалась…
Три месяца миновали, и вот она я. Истосковалась по нему до боли в душе. Как только мой разум начинает перемещаться в сторону «а вдруг» и «что, если», я заглушаю его. Страх — та еще стерва, но оказалось, что я сильнее его, потому что мне надоело, до смерти надоело, разрешать ему брать контроль.
— Но Себастьен придет. — Я смотрю в зеркало. Женщина в отражении стоит прямо и гордо. Она заслужила все это. Она упорно трудилась, чтобы добраться сюда. Она улыбается, ее глаза ярко горят. — Я это знаю.
— Так держать!
Я задеваю взглядом часы на стене — без пятнадцати час, — и мое сердце пропускает удар.
— Ладно, Джиджи. Мне надо идти.
— Позже я рассчитываю услышать все пикантные детали. — Она серьезнеет. — Удачи, подруга.
— Спасибо. О, пока не забыла — я разрешила Линде взять выходной.
— Все уже под контролем. Я сама заменю ее.
— Погоди, что?
— Ну, это ведь и мой магазин. И мне скучно. Вот и решила немного помочь.
Вскоре после отъезда Себастьена я начала работать в цветочном магазинчике Мэг. Я многому научилась из этого опыта. Но однажды она пришла и сказала, что устала от отношений на расстоянии и уезжает к своему бойфренду в Сан-Франциско. А потом спросила, не хочу ли я купить ее магазин. У меня были тетины деньги, и, уйдя от Уильяма, я жила достаточно скромно, но моих сбережений все равно не хватало. Когда я под наплывом эмоций рассказала об этом Джиджи, она неожиданно предложила добавить недостающую сумму. Зная, почему она это делает, я испытала серьезный соблазн отказаться. Я хотела доказать, что способна справляться сама. Но ее рассуждения показались мне трезвыми и логичными: у Джиджи было предостаточно денег, и она искренне считала меня выгодным вложением средств. В итоге я согласилась. И спустя месяц мы стали гордыми владелицами La Boh`eme Flowers.
— Конечно. Спасибо тебе, — говорю я.
Она хмыкает.
— Не привыкай. А теперь беги. Даже я уже нервничаю.
Мы прощаемся и вешаем трубки. С волнением в животе я бросаю еще один взгляд на свое отражение.
— Валентина, готова?
Как никогда — отвечает мне сердце.
Я смеюсь, по моим венам струится волнение и восторг. Взяв сумочку, я выхожу из отеля, в котором остановилась, и отправляюсь на поиски своего будущего.
Но у судьбы оказались другие планы. Сначала я собираю все пробки. Потом мой таксист задевает чужую машину. Я выхожу, оставляю его и владельца пострадавшей машины орать друг на друга и, уже опаздывая, принимаюсь искать другое такси. И по счастливой случайности нахожу. Окей, возможно, судьба все-таки не ненавидит меня. Я сажусь и говорю таксисту, куда меня отвезти.
Смотрю на часы.
Без пяти два.
Черт.
Мне хочется плакать, когда я осознаю, что к нужному времени не успею. Вдруг, не увидев меня, он уйдет? У Эйфелевой башни я встаю в очередь с заранее купленным билетом и поднимаюсь на лифте. На втором этаже выбегаю, и меня немедленно окружают толпы людей. Уже два часа двадцать минут.
Во мне вскипает отчаяние. Я оглядываюсь, высматривая человека с дьявольскими огоньками в глазах. А потом вижу его. В ушах начинает звенеть. Он стоит спиной ко мне на другой стороне. Если б мое сердце могло вырваться из груди, оно бы взлетело до самых небес. Я подбегаю к нему, дотрагиваюсь до плеча, готовая поцеловать его… Но когда он оборачивается, у меня обрывается сердце. Я обозналась. Это не Себастьен. С вымученной улыбкой я извиняюсь и отхожу.
Два двадцать перетекают в два тридцать.
Проходят минуты. Я продолжаю мысленно повторять, что Себастьен придет. Он придет. Может, он, как и я, попал в пробку. Оцепенев, я обнимаю себя в попытке удержать надежду внутри. Я запрещаю ей ускользать.
Я вздыхаю. У меня опускаются плечи. Смех и разговоры вокруг затихают. Потом я вспоминаю про верхний этаж. Вдруг он меня не расслышал? Боже, наверняка так и есть. Я бегу к лифту, несколько раз нажимаю на кнопку. Лифт приезжает. Оттуда выходит большая группа людей.
Кроме одного человека.
Все мое тело начинает дрожать. Сердце взрывается в калейдоскопе эмоций. Наши взгляды встречаются, он улыбается, и меня накрывает вихрем надежды, счастья, любви.
Я вот-вот лишусь чувств.
— Себастьен, — шепчу еле слышно.
— Валентина.
Когда Себастьен выходит из лифта и сминает меня во всеобъемлющих крепких объятьях, у меня отказывают колени. Он вдыхает меня, и сквозь него проносится дрожь, а я дышу им. И все месяцы нашей разлуки испаряются словно дым.