Любимая адептка Его величества
Шрифт:
Но это была лишь прелюдия. Этакий «разговор о погоде, вид в профиль». Ойла действовала как заправский манипулятор, расслабляя нас с Филинией перед тем, как ринуться в бой.
Миг этот настал внезапно!
Закончив очередную сплетню, баронесса цепко посмотрела на меня, и…
— А у тебя, значит, внучка? — протянула дама. — Как неожиданно. Я не знала, что Вальтор оставил потомство.
— Никто не знал, — Филиния ответила жёстко.
Пару долгих минут благородные дамы таранили друг друга взглядами,
— Ох, Филиния, можешь не верить, но я вспоминала тебя буквально вчера. Всё думала, думала… и тут ты. Да ещё с внучкой! Как хочешь, но мне видится в этом знак свыше.
Филиния сдержанно улыбнулась, а леди Ойла продолжила:
— Да ещё Академия… Моя младшенькая ведь тоже поступает в этом году. А помнишь, как мы тобой?
Герцогиня явно помнила, но воспоминания были неприятными. Я видела, как по лицу бабушки пробежала ну очень нехорошая тень.
Баронесса же наоборот расцвела, хлебнула чаю и улыбнулась шире прежнего:
— Мы были такими молодыми! А занятия? А тренировки? Кстати, — тут леди Фитор тихо хрюкнула. — Помнишь тот первый, устроенный в академии бал?
По лицу леди Сонтор пробежала новая тень, а Ойла наоборот приободрилась:
— Такие декорации были! Такая музыка! Столько лет прошло, а я до сих пор под впечатлением. — Миг, гаденький блеск в глазах и баронесса добавила: — Но мелочи в сравнении с той заварушкой, да?
Филиния веселья не разделила и не ответила. Более того, мне почуялись этакие лучи зла, которые бабушка начала вдруг источать.
Гостья стрельнула глазками в меня, явно ожидая вопросов — любопытства, после которого она сможет продолжить рассказ, но я промолчала. А очень скоро стало ясно, что визит ядовитой аристократки не про меня.
Жертвой, по чью душу пришла леди Фитор, была всё-таки Филиния! Это её собирались если не уничтожить, то хотя бы втоптать в грязь.
— Оу, какой же тогда скандал был, — так и не дождавшись вопросов, радостно воскликнула баронесса. — Как ты тогда напилась, Филиния, милая! Хи-хи, как вспомню до сих пор смешно. Тебя ведь все считали такой воспитанной умницей, а тут… — Баронесса подалась вперёд и понизила голос до громкого шёпота: — Помнишь, как тебя едва не стошнило на ректора?
Герцогиня Сонтор закаменела.
Баронесса же продолжала веселиться, причём преподнося всё не как оскорбление, а как некую забаву. Ситуацию, которая была так давно, что потеряла остроту, и над которой пора вдоволь похохотать.
Филиния позволила баронессе повеселиться, а потом сказала, явно напоминая о том, что змеюка знала и так:
— Я не пила в тот вечер. Расследование, назначенное после бала, доказало, что меня отравили.
Прозвучало жутковато, но Ойла продолжила веселиться:
— Ох, — она махнула
— Меня волнует, — процедила Филиния.
Баронессу не проняло.
Со стороны выглядело как глупость, этакая нечаянная легкомысленность, но я точно знала, что Фитор издевается. Ведь действительно что такого? Какая разница, напилась юная аристократка или кто-то отравил?
— А отравителя тогда нашли? — просила у Филинии я.
Бабушка отрицательно качнула головой, и я снова повернулась к веселящейся гостье.
Та утирала слёзы смеха, будоража желание схватить со стола медный поднос и ка-ак дать!
— Ой, прости, — запоздало «опомнилась» Ойла. — Прости, я не думала, что тебя та история до сих пор задевает. Столько лет прошло! Молодости простительны глупые поступки, разве нет?
— Я не пила, — повторила Филиния, которая оказалась на грани бешенства. — Меня отравили.
Гостья в который раз отмахнулась.
Она успокоилась и притворилась, будто ничего не говорила. Словно этот унижающий эпизод отсутствовал! Словно она и слова про тот случай не произнесла.
Только хватило леди Фитор ненадолго…
— Кстати, я на днях проходила мимо часовни Вайзов. Скажи, Филиния, та удивительная шпага по-прежнему там?
Прозвучало невинно, и я, как сторонний наблюдатель, опять ничего провокационного не уловила, но Филиния… Это был удар, нанесённый точно в цель.
— Надеюсь хоть эта тема не запретна? — продолжила Ойла, подпуская в голос сладкие нотки. — Или ты до сих пор сокрушаешься, что великое оружие твоего предка…
— Ойла, ты переходишь черту!
Ответом на строгий тон Филинии стало невинное лицо.
Пауза, и баронесса как будто смутилась:
— Прости, не думала, что ты всё ещё переживаешь.
Глотнув чаю, она обратилась уже ко мне:
— Маргарита, милочка, вы ведь слышали ту историю?
От «милочки» меня передёрнуло. Да что происходит? Что эта ядовитая тётка творит?
— Конечно слышала, — ровно солгала я. — Мне известны все семейные истории, можете не волноваться.
Последнее вырвалось на эмоциях и видимо зря. Бабушка-то не дрогнула, а вот гостья встрепенулась, её брови подпрыгнули.
— О-о-о… — протянула она.
Помолчала, изображая этакую печальную задумчивость, потом произнесла:
— Я слышала, что у вас небольшие проблемы с воспитанием, милочка, но была убеждена, что это злые сплетни.
Отлично. Вот тут я действительно не выдержала:
— А у вас самой проблем с воспитанием нет?
Дама аж подпрыгнула, напомнив взъерошенного попугая Я же мысленно прижала уши, готовая к нагоняю от Филинии — ведь тут светский разговор, и если звучат оскорбления, значит они допустимы. Но моя нанимательница лишь улыбнулась уголками рта.