Любимая для эльфа. Часть 2
Шрифт:
Глава 301. Подозрения
До дней, когда Колетт становилась обидчивой и раздражительной, оставалось довольно много времени. Роберт знал наверняка, поскольку тщательно следил за жизнью Колетт во всех ее аспектах, но поведение милой сегодня было непривычным.
Что-то тревожило ее, и оно вряд ли было тщательно скрываемой от Роберта тайной — никакого напускного веселья или спокойствия, наоборот, старательно подавляемая обида.
Колетт вдруг стала чрезвычайно деловой, не ластилась
Роберту отчаянно хотелось взять Колетт за плечи, сжать или даже встряхнуть с вопросом: «Ну что, что тебя тревожит?!», ведь она могла терять драгоценное время, но противореча своей же логике, он тоже выжидал, наблюдал исподтишка и ничего не предпринимал. Предполагал, что его грубость только ухудшит ситуацию.
Так прошли утро, и день, и вечер. Роб уходил по делам и возвращался, а Колетт избегала его, оставаясь печальной.
Ближе к ночи Роберт спросил прямо, понизив и без того низкий голос:
— Мне постелить себе в другой комнате?
Губы Колетт опустились, затем приоткрылись и спустя секунду приняли безучастное выражение. Она хотела в чем-то признаться, но не решилась.
— Тааак, — Роберт заговорил уверенно, зная что лжет, но смутно опасаясь, что его слова могут оказаться невероятной правдой, — ты завела себе любовника! Кто он?
Колетт опустила голову, затем вскинула ее:
— Ну что за глупости!
Тело выдавало, ей не терпелось покинуть комнату, и Колетт в самом деле поступила так.
Роберт тотчас нагнал Колетт в коридоре, прямо под ее картиной, аккуратно вставленной в рамку. Он выглядел так грозно, что Колетт невольно вжалась спиной в стену, а Роберт окружил ее, уперев ладони по обеим сторонам от «пленницы» и не давая сбежать.
— Ну? Глупости — это да или нет?
Колетт вяло и криво улыбнулась:
— Конечно, нет... Я только тебя люблю! — она судорожно дернулась навстречу и попыталась поцеловать Роберта в губы, он отстранился.
Все выглядело чрезвычайно подозрительно, и не говоря больше ни слова, Роберт сгреб высокую и тонкую Колетт в охапку и понес ее наверх, в спальню. Колетт не сопротивлялась, вызывая в душе Роберта море опасений.
Она просто наслаждалась? Экономила энергию для чего-то серьезного? Была виновата и решила не усугублять вину?
Растравленный и смятенный, Роберт аккуратно уложил Колетт на постель лицом вниз и спустя несколько секунд сам лег сверху, придавливая Колетт всем своим весом.
Колетт задергалась:
— Пусти!! Сейчас же! — в ее голосе прорвалась ярость.
Это немного успокоило Роберта, по крайней мере, Колетт считала себя правой. Он чуточку ослабил давление.
— Пущу. Когда прекратишь меня изматывать. Весь день не пойму, что с тобой происходит! Бессовестная!
Он нападал, и эта манера злила Колетт.
— А не все ли тебе равно,
Роберт опешил от ее неожиданного обвинения. Он долго терзался и надеялся быть мягко и любовно успокоенным, но получил лишь обвинения... Потому он снова придавил маленькую смуглянку, отвечая раздраженно:
— Нет, мне не все равно. И ты мне скажешь правду.
Колетт странно дернулась, он был уверен, что не примял и не сломал ей ничего, столь дорогое и любимое ему, так что это движение могло означать, что...
И Роберт неожиданно для Колетт вдруг начал недвусмысленно тереться о ее соблазнительно выпуклые ягодицы и ласкать ее в самом деле возбужденное и жаждущее тело. Сильно надеясь, что Колетт скоро расслабится и выдаст томившее ее душу.
Когда они устали от агрессивной страсти и от безмятежной нежности, от касаний, от поцелуев, от укусов, от объятий и скольжений стояла глубокая ночь.
Роберт знал — любимая принадлежит ему, иначе все шло бы совсем не так, но попросил:
— Котена, расскажи мне правду. Успокой меня. Пожалуйста.
Колетт смотрела виновато:
— Да нечего мне рассказывать. Ничего не случилось.
Роберт пытал:
— И все же. Расскажи. Я же не усну, буду переживать!
За крепкой броней он был так уязвим, что Колетт густо покраснела. Выдала:
— Мне приснился сон... Про тебя и про...
— Про кого?
Колетт нервно убрала локон за ухо.
— Про тетку одну. Я там во сне тоже ее знала. Ужасная тетка, ты всегда говорил, как она тебе противна, а сам постоянно меня обманывал... И правда, ты же приглашаешь кого-то домой, когда меня нет...
Значит, она замечала, просто не говорила ничего. Роберт смутился:
— Бывает. Родрика или Оли... Еще Петер иногда заходит или еще кто-нибудь из парней. Но другие бывают только случайно, без приглашения.
Колетт улыбнулась:
— Только их, да?
— Только. Ты сердишься?
Колетт уткнулась носом в его теплую ароматную кожу.
— Нет... Из-за них — нет...
Роберт ответил тихо, будто думал вслух:
— Хорошо. А больше никого нет. И не будет. Ты моя единственная. Самая любимая.
Глава 302. Предложение богини
Еще на лестничной площадке Кацуо ощутил неладное: еле различимые звуки пианино, словно кто-то играл на его инструменте.
Ни Такео, ни Кью не стали бы так бесцеремонно вести себя. В квартире находился чужой и после всех своих перипетий Кацуо опасался, что враждебно настроенный чужой.
Оставалась смутная надежда на иллюзию, можно было, конечно, вызвать защитников правопорядка и вскрыть жилье в их присутствии, но только в общении с неизвестным Кацуо мало полагался на людей.