Любимая для эльфа
Шрифт:
Оливер произнес свою речь смущенно-пылко, но смотрел на Нанами уверенно, не отводя глаз.
В его глазах не было ничего магического, сверхъестественного, но его взгляд гипнотизировал.
Нанами задумалась.
Окружающие девушки до сих пор считали ее маленькой.
Именно маленькой.
С парнями она не общалась за исключением молчаливых «свиданий» с Такео.
Не считать же мужчиной напавшего на нее в полусне монстра.
Родители Нанами безусловно будут довольны
Она была нежной наивной малышкой долгое время, но девушки, с которыми Нанами поддерживала близкие отношения, росли и менялись. И также росла и менялась она, пряча изменения в себе.
Слушая рассказы других девушек о мужчинах, Нанами подмечала, что всегда-всегда инициативу проявляли сами мужчины.
Лукас и Роберт предложили девушкам украшать елку.
Потом Роберт пришел утешить покинутую Юми.
К Джунко Роберт вообще беспардонно заявился прямо в душ.
Лукас читал Наоко стихи и настойчиво звал ее на прогулки.
Магнус пришел подкалывать Тамико.
Кацуо нашел Микико.
И Оливер, тот самый Оливер, что сейчас стоял перед самой Нанами, раньше подошел к Юми и познакомился с ней прямо на улице.
Как вот сейчас пытался познакомиться с Нанами.
И только Такео не предпринимал ровным счетом ничего.
Да, он спас Нанами от приставаний пьяного, но разве так не поступил бы любой мужчина на его месте?
Да, некогда Такео прислал Нанами букет, но это формальная мелочь в такой праздник. Что-то вроде сувенира.
Особенно обидно Нанами было, когда Наоко с Юми, выпив коктейлей чуть больше, чем требовалось для невинных бесед, начинали обсуждать секс.
Они вообще ничего не стеснялись, громко хихикали, и видно было, что то, что происходит в спальнях каждой, им нравится.
А потом Наоко, словно спохватившись, заявляла:
— Ой, Юми, тут же Нанами. Она еще не готова вступить в наш клуб разврата, хи-хи-хи... Нанами, не обижайся, мы хотим поговорить на взрослые темы, выйди, а!
Нанами выходила, плотно закрыв дверь.
Наоко не скрывала свою жесткость с девушками, обычно притворяясь лапочкой для мужчин.
Нанами давно привыкла к характеру Наоко, но ей было неприятно, обидно и грустно.
Последней каплей стало то, что однажды Наоко и Юми позвали поучаствовать в беседе под коктейль Тамико.
Ту самую занудную Тамико, которую Наоко терпеть не могла и некогда любила высмеивать за дотошность.
С тех пор Нанами сама скрывалась под благовидным предлогом, едва завидев, что Наоко достает бокалы.
Когда пьяный Оливер начал пошло ощупывать ее, Нанами испытала только ужас и отвращение. А потом, наедине с собой, поняла, что ведь, по существу, Оливер в мерзкой,
Нанами забыла бы об этом, списала «симпатию» на алкогольные пары, но явно трезвый Оливер сейчас стоял рядом с Нанами и терпеливо ждал ее ответ.
Он извинился.
Она ему, похоже, реально нравится.
Он сам проявляет инициативу.
Внезапно Нанами захотелось отомстить Такео за... унижение.
За пытку временем, за нестрастность его отношения. Да было ли у Такео вообще это особое отношение? Мог бы сразу Нанами послать и не давать надежду!
Оливер заметил, что глаза Нанами прояснились. Она больше не была в своих мыслях и теперь внимательно его разглядывала. А потом спросила:
— Что ты сказал?
Оливер вздрогнул — сейчас Нанами его мягко деликатно пошлет по всем известному адресу.
Но Нанами выглядела вполне дружелюбно, и Оливер повторил:
— Хочу сыграть тебе что-нибудь красивое, что ты любишь. В искупление своей вины.
Нанами кивнула.
— Хорошо, пойдем, сыграешь. Куда идти? Только учти сразу: я хочу лишь послушать музыку. Заниматься я ничем не хочу...
Ого! Да Нанами явно взрослее, чем кажется.
Оливеру это понравилось, хотя злоупотреблять он ничем не собирался.
Нагулялся, пока хватит.
Нанами стояла, скромно потупив глаза, и думала, достаточно ли раскованно и при том прилично прозвучала ее фраза.
У нее прямо сейчас намечается совершенно порочное свидание с малознакомым и явно небезопасным мужчиной.
В животе сладко обмерло. Нанами жаждала попробовать сама не зная, чего.
Таких свиданий ни у кого из близко знакомых Нанами девушек точно не было, она разом утрет им всем нос.
Глава 88. Тщеславие тебе к лицу
— И ты действительно этого хочешь? — в глазах Магнуса плясали задорные огоньки. — Толпы родственников, друзей, знакомых, всех желающих засвидетельствовать, что мы продолжим встречаться в наших дальнейших воплощениях?
— Конечно! Пусть все знают, что мы вместе. И платье я хочу самое красивое, а то в Городе же тоска.
Магнус просиял.
— Ах, Тами-Тами, тщеславие тебе к лицу.
— И все девицы, которые смотрят на тебя маслено, пусть обсмотрятся!
Магнус расхохотался.
— Да они так смотрят почти с тех пор, как я воплотился.
Глаза Тамико метали молнии, но губы улыбались.
— Запру тебя в подвале, и будешь мой и только мой!
Магнус изобразил испуг.
— Все, я больше ни ногой ни в один подвал. А гости обречены: никогда им не превзойти нашу Церемонию!