Любимая невеста
Шрифт:
Позади нас раздается голос, ясный и резкий, и я узнаю его. Я медленно поворачиваюсь вместе с Лукой, Левином и Лиамом, но я уже знаю, кого увижу.
Алексей стоит там, по бокам от него дюжина мужчин с автоматическим оружием. Он холодно улыбается мне, его белокурые волосы зачесаны назад, а голубые глаза ледяным блеском сверкают.
— Мистер Романо, ты заключил сделку, — повторяет он, бросая взгляд на Луку. — Это означает, что бизнес Медведя также влияет на тебя и твоих близких. И на тебя тоже, соответственно, ирландец. Хотя, если ты хочешь перейти на другую сторону, плоть — не единственный бизнес, в котором я заинтересован. Ваша торговля оружием, это рынок, на котором я бы не колеблясь воспользовался. Я слышал, твой отец превосходно умел переходить на другую сторону, когда ветер дул в его пользу. — Он смотрит на Лиама, его лицо бесстрастно. — Итак, я дам тебе, по крайней мере, шанс выбрать победившую сторону сегодня.
Лиам, к его чести, даже не вздрагивает.
— Я не мой отец, ты, маленькое дерьмо, — говорит он, его акцент усиливается по мере того, как он говорит, почти растягивая слова с сильным гэльским акцентом. Он смотрит на Алексея почти небрежно, как будто его ни в малейшей степени не пугает этот человек или его подмога, и этого почти достаточно, чтобы произвести на меня впечатление. Я не слишком высокого мнения о младшем сыне Конора, но ясно, что у него яйца покрупнее, чем я думал.
— Позор. — Алексей пожимает плечами. — Я полагаю, если бы твой брат унаследовал, он мог бы выбрать сторону, которая сделала бы его богатым человеком и защитила семьи, которые он должен возглавлять. Я приеду в Бостон, ирландец, как только закончу с делами Виктора.
— Разве Манхэттена недостаточно? — Лука свирепо смотрит на него. — Если ты нацелился на меня и моих близких, то я предполагаю, что ты смотришь и на мои территории тоже. Так ты попытаешься захватить Бостон после этого? Амбициозно, для одного мужчины.
— Я положил глаз на весь Северо-восток, — говорит Алексей с холодной улыбкой, глядя на Луку. — От Ньюпорта до Балтимора. Так что да, мистер Романо, я намерен захватить Бостон, когда закончу оставлять свой след на Манхэттене.
— Действительно амбициозно. — Я смотрю на него холодно. — Жаль, что ты не сосредоточился на том, чтобы стать лучшим бригадиром. Ты мог бы быть более доволен своими наградами…
— Заткнись. — Алексей насмехается надо мной. — И пошевеливайся. Мы закончим эту дискуссию в более удобном месте. — Он жестом указывает на гостиную, когда мужчины над нами спускаются по лестнице, ведя за собой Катерину, Софию, Елену, Анику и Ану.
Он кивает головой в сторону меня, Луки, Левина и Лиама, бросая взгляд на мужчин рядом с ним.
— Разоружите их.
11
ВИКТОР
Я скриплю зубами, когда мужчины шагают вперед, из-под балаклав и тактического снаряжения на них видны только их глаза. Они грубо хватают всех нас, и все во мне кричит дать отпор. Я вижу, как лицо Левина становится жестким, его мышцы напрягаются, когда он смотрит на меня с выражением, которое ясно говорит: "что ты хочешь, чтобы я сделал, босс?"
Я хочу, чтобы он дал отпор. Я хочу дать отпор. Я не хочу, чтобы эти сукины дети прикасались ко мне или к любому другому мужчине или женщине в моем доме. Я хочу разорвать Алексея в клочья, содрать с него кожу до костей, пока я буду наблюдать за последствиями того, как он посмел переступить порог моего дома и позволил своим людям прикасаться к моей жене и детям. Но драка будет означать увечья или смерть для женщин и детей, за которых я несу ответственность. И эта мысль обрушивается на меня, как тонна кирпичей, голос Катерины эхом отдается в моей голове.
Ты был ответственен за них в тот момент, когда привез их сюда. Это твоя вина…
Моя вина. Моя вина. Пронзительный крик заставляет мою голову повернуться, и я вижу, как другой из людей Алексея грубо тащит Сашу вниз по лестнице.
— Прости! — Выдыхает она, увидев меня, ее лицо бледнеет, когда она замечает мужчину, держащего Елену. — Я пыталась остановить его, мне так жаль, он забрал ее, и я не смогла…
Я не совсем уверен, почему из всего этого для меня наконец-то прояснилось именно это, все, что сказала мне Катерина, но вид Саши, избитой за попытку спасти мою дочь, расставляет некоторые окончательные точки на свои места. Я чувствую волну холодной, болезненной вины, на которую раньше испытывал лишь намеки, как будто наконец-то был разрушен какой-то барьер в моем разуме и в моей душе.
Эта девушка, которую я похитил, держал на складе для продажи, эта девушка, у которой украл девственность один из моих людей, эта девушка, которой затем дали место в моем доме или могли выставить на улицу по ее собственному желанию, рисковала собой, чтобы спасти мою дочь. И все, что это принесло ей, было еще большей болью.
В руках Алексея ей тоже не станет лучше.
Я смотрю на Катерину и вижу те же мысли на ее лице. Ее глаза встречаются с моими, и в них печальная покорность судьбе. Она больше не сопротивляется, просто стоит там, мужская рука обхватила ее за горло, пока она смотрит, как Сашу тащат вниз по лестнице.
Мне очень жаль, хочу сказать я. Я понимаю. Но уже слишком поздно.
— Саша — кричит Макс, его лицо бледнеет, когда он извивается в руках держащего его мужчины, но все, что он получает, это удар кулаком в челюсть, его голова поворачивается, и глубокий стон срывается с его губ, когда он наклоняется вперед. Люди Алексея подталкивают нас к гостиной, женщины и дети позади нас. Там уже больше его людей, Ольга и другой персонал сбились в кучу в окружении солдат.
— Отведите их туда. — Алексей указывает в сторону комнаты. — Всех женщин и детей. Я хочу, чтобы их мужчины увидели их. Постройте людей в шеренгу. — Он дергает головой, и его солдаты начинают расталкивать нас по местам, выстраивая в шеренгу перед одним из диванов. Левин рядом со мной, Лука, Лиам и Макс, который слегка пошатывается, изо рта у него течет кровь.
Катерина снова начинает драться, когда один из мужчин роняет Ану, как мешок с картошкой, на пол, оставляя ее там грудой, пока она стонет.
— Что, черт возьми, с ней не так? — Спрашивает Алексей, прищурив глаза.
— Она ранена, ты, кусок дерьма! — София огрызается, бросаясь вперед. — Ее ноги…
Один из мужчин, держащих ее, сильно бьет ее по лицу.
— Закрой рот и говори с уважением, сучка, — рычит он. Лука почти взрывается, так яростно вырываясь из хватки держащих его мужчин, что высвобождает одну руку и замахивается на ближайшего.
Требуются двое мужчин, чтобы удержать его, один наносит удар в живот, который заставляет его согнуться пополам, прежде чем Лука перестает сопротивляться. Он свирепо смотрит на меня, выплевывая злость и проклиная по-итальянски на человека, который его ударил.