Любимая учительница
Шрифт:
Да, меркантильная дрянь. Но с другой стороны, я с детдома привыкла цепляться за любую возможность. И быть благодарной. "Дают — бери, бьют — беги". Вот так вот.
Юрка так и не смог объяснить внятно, по какой причине физкультурники — это плохо, мялся, мычал, отводил взгляд. А мне, на нервах, было не до его бессловесной коммуникации. Тут бы в себя прийти и заикание не поймать на истерике.
В родном универе я, конечно, проводила пары, и у старшекурсников тоже, но там-то все родное, свое, и стены помогают. А тут…
Потом нас отвлекли коллеги, незаметно включившие
Аудитория, где были мои пары, находилась на том же этаже, поэтому от настойчивого Юркиного сопровождения я отказалась. Хватит, в конце концов, нельзя же все время за ним, как цыпленок за курицей, ходить.
Звонок прозвенел, я стояла возле аудитории, вслушиваясь в довольно сдержанный гул, и нервно сжимала в руках папку с лекциями. Надо заходить, надо решаться. Так, вдох-выдох. Успокоилась.
— Ты чего застряла? — тихий веселый голос за спиной заставил вздрогнуть и растерять с таким трудом найденное равновесие, — новенькая что ли? Боишься?
Я повернулась на собеседника. Парень, значительно выше меня ростом, что и неудивительно при моих ста шестидесяти. Крепкий, жилистый, симпатичный. С наглыми веселыми глазами. Он неторопливо рассматривал меня, останавливаясь на особо интересных для него лично местах, улыбался уверенно и широко.
Я, немного оторопев от наглости, даже не смогла сразу сообразить, что ответить, так и стояла с приоткрытым ртом, сжав до побелевших пальцев папку.
— Давай заходи, рядом со мною сядешь. Или на колени, если места не будет, — он подмигнул, прихватил меня за локоть и втянул в аудиторию.
Я не успела ничего ответить, только притормозила на пороге, выворачивая локоть из неожиданно цепких пальцев.
Парень, нисколько не смутившись, наклонился ко мне, шумно втянул воздух возле виска, выдохнул:
— Вкусная.
Я отшатнулась, почувствовав, как кожа покрывается мурашками от его теплого выдоха.
— Пошли, — кивнул он и пошел первым к своему месту между рядами, не сомневаясь, что я покорно буду следовать за ним.
По пути он бесконечно здоровался, смеялся, отшучивался. Вообще чувствовалось, что парень — явно душа компании, весельчак.
— Глеб, а где Давик? — спросила какая-то девушка.
— Завтра приедет, у родни задержался, так что жди, Катюш.
Я, неловко поправив прическу, прошла в месту на возвышении, повозилась с интерактивной доской.
Шум за спиной постепенно стихал.
Я, выдохнув и приведя нервы в относительный порядок, развернулась к аудитории, и, найдя взглядом одни единственные серые, немного расширившиеся в удивлении глаза, четко произнесла:
— Добрый день. Меня зовут Татьяна Викторовна. Я — ваш преподаватель.
И испытала чувство ни с чем не сравнимого морального удовлетворения, наблюдая за выражением лица нахала.
Глава 3
— Понимаешь, Танюш, — просвещал меня Юрка, энергично горяя вилкой по тарелке оливку, — физкультурники, они вообще народ особый…
Да уж, это я как раз поняла.
— И на последнем курсе особенно. — Юрка поймал оливку, прикусил, — у каждого практически есть уже не только разряд по тому или иному виду спорта, но и достижения. Их же не просто так сюда берут. Они с первого курса ездят на соревнования от университета, зарабатывают медали. Реклама… А на последнем курсе многие уже пристроены. Мало кто остается на тренерскую, сама понимаешь, деньги не те. А они уже попробовали денег. И призовых, и рекламных. А если уж спонсоров нашли… Ну, это звезды, те, кто потом на соревнования от страны будет ездить. А остальные… Девчонки, кто в художественной гимнастике или танцах, к этому времени уже завершают карьеру и устраиваются по специальности. Возможностей-то полно. Мальчишки в основном все при бизнесе. Либо в охране, либо в спорте. У них срок жизни спортивной подольше… Так что им диплом нужен исключительно для того, чтоб был. Это все понимают, и особо их не трогают. Ну не в головах у них сила, не в головах…
– Да, это я тоже поняла…
— Что ты поняла? Тебя обижали? — всполошился Юрка.
Е-мое! Я, что, вслух сказала? Надо срочно исправлять, а то Юрка сейчас кинется искать виноватых… А обо мне и так слава не особо хорошая, не хватало еще с первого дня скандал…
— Нет, все нормально… Не переживай.
— Тань, — он поймал мою руку, посмотрел пристально в глаза, — если тебя обидят, или даже просто посмотрят не так… Ты же знаешь, что я за тебя любого разорву.
— Да угомонись ты, зайчик с клыками, — я улыбнулась, провела ладонью по его растрепанной шевелюре.
Красивый, по-мальчишески бесшабашный… Прямо иногда даже жаль, что не по нашей стороне ходит. Наверняка мог бы какую-нибудь любительницу очаровательных хулиганов осчастливить.
— Сама разберусь. Не маленькая.
— Ты смотри, Тань, они наглые бывают, дурные. Физическое прет, ничего не поделаешь. Их потому и не брал никто, на кафедре прямо до матерного лая скандал был, кому физотделение отойдет. Там сложно вести, нервно. Я вот не присутствовал при распределении, а зря. Упустил момент. А они и подсуетились, заразы. Правильно, чего новенькой скучать?
— Юрик! Ты, кажется, забыл, откуда я? — я улыбнулась, опять провела рукой по его волосам, вороша прическу, он мурлыкнул, подставляясь под ласку. Рассмешил.
Я откинулась на спинку стула, посмеиваясь, и потянула из трубочки молочный коктейль. Подняла глаза и наткнулась на уже знакомый прищур серых глаз. Только теперь они были не смеющиеся, а какие-то острые, злые.
Я огляделась, не понимая причин злости. Может, не на меня смотрит?
Но нет, студент, Глеб, насколько я запомнила, смотрел именно на меня. И на Юрика. Так внимательно, что даже не сразу среагировал на вопрос своей спутницы. Ей пришлось его за рукав подергать.