Любимая ведьма
Шрифт:
— Скажите, Танюша, вы любите живопись?
— Вообще-то я искусствовед по образованию… — Татьяна отпила глоток вина, аккуратно отрезала кусочек шашлыка и улыбнулась.
— Танюша, да вас мне сам бог послал! — обрадовался Гена. — Хотите посмотреть мою коллекцию?
— А что вы коллекционируете? — Татьяна изобразила на лице неподдельную заинтересованность.
— Лучше спросите, чего я не коллекционирую. Уверен, вам понравится. А мне как раз нужна небольшая консультация. Поедем, а? Это недалеко, минут десять.
— То есть
— Танечка! — Гена вскинул руки в притворной обиде. — Да я буду сама деликатность… Поедем, вы не пожалеете!
— Может быть… — загадочно улыбнулась Татьяна. — Ну хорошо, вы меня убедили. Когда мы едем?
— Сейчас! — радостно произнес Гена. — Прямо сейчас!
Машина у Гены оказалась под стать ему — длиннющий лимузин цвета белой ночи. Раньше Татьяна видела такие только в кино.
— Карета подана… — Гена гостеприимно распахнул дверь.
— Спасибо. — Татьяна осторожно забралась в машину, с интересом рассматривая непривычный интерьер. Что и говорить, машина выглядела неплохо. Здесь было все — бар, телефон. Салон отделяло от водителя толстое матовое стекло.
— А бассейна здесь нет? — спросила Татьяна забравшегося следом за ней Гену.
— Бассейна нет, — засмеялся тот. — Бассейн дома будет. Вперед… — Он небрежно махнул рукой водителю и расположившемуся на переднем сиденье охраннику.
Странно, но в машине совсем не был слышен звук двигателя. Ее лишь слегка покачивало на выбоинах, лимузин словно плыл над дорогой.
— Неплохо, — прокомментировала девушка. — Как в самолете.
— Лучше, Танечка. Гораздо лучше. Самолеты ведь иногда падают.
— А машины врезаются.
— Ха! — усмехнулся Гена. — Хотел бы я видеть того идиота, который меня зацепит. Гляньте, как они разбегаются.
Татьяна посмотрела в окно. И в самом деле, попутные и встречные машины предпочитали не искушать судьбу и торопливо уступали дорогу. Лимузин Гены несся практически по осевой линии, его скорость, на взгляд девушки, давно перевалила за сотню.
— А как же гаишники? — спросила Татьяна. — Не остановят?
Гена самодовольно усмехнулся, его и без того красное лицо раскраснелось еще больше.
— Они что, враги себе? Хотя как-то раз меня остановил один придурок… — Гена захохотал. — Так потом даже извиняться приходил. Сказал, что его уволить хотят.
— Ну а ты? — Татьяна с интересом взглянула на Гену.
— Послал его подальше. Пусть знает, кого останавливать… О, видишь магазин? — Он указал пальцем на быстро промелькнувшую вывеску. — Тоже мой.
— Весело живешь, Гена. — Татьяна посмотрела ему в глаза и широко улыбнулась.
— А то… — радостно засмеялся Гена.
Дом у Гены тоже оказался на уровне. Несколько этажей, резные башенки-балкончики. В левом крыле находился большой гараж. Охрана открыла ворота решетчатой ограды, лимузин плавно въехал во двор и замер у крыльца. Один
— Прошу, Танюша! — Гена взял ее за руку, помогая выбраться из машины. — Это и есть мои хоромы.
— Не так уж и плохо. — Татьяна окинула дом нарочито небрежным взглядом и пожала плечами: — Скромненько и со вкусом.
Гена ухмыльнулся:
— Это что… Ты вот внутри посмотришь. Пошли…
Внутреннему убранству этого дома и в самом деле мог позавидовать любой музей. Нельзя сказать, что хозяин придерживался в своем собирательстве какого-то единого направления. Здесь было поистине все. Картины и иконы, старинная мебель и бронзовое литье, хрусталь и фарфор мирно соседствовали на стенах и стеллажах, стояли рядами в шкафах и на крепких дубовых полках. Такого собрания Татьяна действительно еще не видела и внутренне поздравила себя с удачным выбором. Сказать, что хозяин дома был богат, значило не сказать ничего.
— Ну и как, Танюша? — Гена явно наслаждался произведенным на гостью впечатлением. — Ты на картины посмотри — это же все подлинники. У меня есть Репин, Шагал, Васнецов. Одного Рериха штук пять…
— А какого именно? — спросила девушка.
— В смысле? — не понял Гена.
— Николая Константиновича или Святослава Николаевича?
— Ну, который горы рисовал… — смутился Гена. — Его же все знают.
— Разве что… — Татьяна едва заметно улыбнулась, затем подошла к большой мраморной статуе, изображавшей обнаженную девушку с гроздью винограда в руках. Статуя стояла на видном месте, была покрыта многочисленными кавернами и царапинами, на левой руке у девушки не хватало двух пальцев. В целом скульптура выглядела довольно примитивно и грубовато.
— А это зачем здесь? — Татьяна провела рукой по крутому девичьему бедру и взглянула на Гену. — Ты же говорил что собираешь только подлинники?
— А это что, не подлинник? — В голосе Гены проскользнула растерянность. — Его при мне в Геленджике из воды добыли. Сам видел.
— Ей от силы лет десять, не больше. Грубая подделка под античность. Надеюсь, ты заплатил за нее не слишком много?
— Не очень… — Гена досадливо крякнул. — А ты уверена?
— Абсолютно. Я в таких вещах не ошибаюсь.
— Это плохо. Ну, попадись он мне…
— Это ты о ком?
— Да неважно уже… — Гена раздраженно махнул рукой. — Был там один товарищ… Пошли, я тебе еще кое-что покажу.
— Тоже подлинники? — Татьяна с усмешкой взглянула на Гену, затем тихо рассмеялась. — Не обижайся, Гена, — это я так, к слову. Что ж, пошли. Посмотрим твои богатства…
Собирать бутылки Сергею не пришлось, удалось подработать грузчиком на небольшом сезонном рынке. Рассчитались с ним вполне по-божески, обижаться было грех. Денег должно хватить дня на два, а значит, эти дни он посвятит поискам работы. О большем в его положении думать пока не стоило.