Любимая
Шрифт:
— Хватай такси и езжай в «Золотой дракон», — я смотрела как раз на роскошного вида китайский ресторан, выстроенный на углу всего этого комплекса выставок и гостиниц. — Ты как раз должна мне порекомендовать правильные блюда вашей кухни.
Наша трапеза проходила, что называется, в деловой и дружеской атмосфере. Я боялась пить спиртное и съела только постный рис с креветками, а Салли выпила пива, заказала себе острую рыбу со специями, и наслаждалась вечером, который вполне могла провести, вместо ресторана, в тюрьме. Новость о том, что мы теперь
— Думаю, надо уезжать из Дюссельдорфа, — сказала я, отбросив салфетку.
— Давай поедем в Кельн, — предложила вдруг Салли.
— Почему именно туда?
— Хороший город, — невнятно пояснила китаянка, — тебе понравится.
— Ты там уже работала?
— Да, я начинала в Кельне, — сказала Салли и немного погрустнела.
— А что случилось потом?
— Ничего особенного, — сказала Салли. — Мне объяснили, что в Дюссельдорфе безопаснее, но теперь я и сама уже не знаю, где можно чувствовать себя спокойно.
— В Шанхае, милая, — жестко сказала я. И решила немного сменить тему, видя, как испуганно покосилась на меня Салли. — А вот если бы тебе закрыть глаза, и накормить точно так же, как только что, ты бы поверила, что ты дома?
— Нет, что ты, — хихикнула вновь китаянка. — У нас все по-другому, и продукты тоже другие. Это тяжело объяснить, потому что этот «Золотой дракон» не немецкий ресторан, и повар здесь китаец, я чувствую, и готовит он хорошо, но в то же время, это не Китай, я плохо говорю, ты не понимаешь…
— А если бы тебе предложили всю жизнь питаться, как здесь, ты бы согласилась? — не отставала я.
— Да какая разница? — удивилась китаянка. — Разве это главное?
И даже забыла хихикнуть или, по меньшей мере, улыбнуться.
— Ну и что же для тебя главное? — я уже предчувствовала ответ, и все же спросила.
— Найти свою единственную любовь, — серьезно ответила Салли. — Разве у тебя иначе?
Тут уже хихикнуть пришлось мне, и вскоре мы обе заливисто смеялись, забыв обо всем дурном, за уютным столиком дорогого китайского ресторана, в роскошном и чужом европейском городе.
Салли тут же сморило от литра бочкового пива, употребленного ею для снятия стресса, а я снова вела «фольксваген» по ночной трассе — вот еще одно дежа вю в моей новой жизни. Впрочем, сейчас мне предстояло проехать всего лишь полсотни километров, да и Салли развеселила меня так, что я то и дело заливалась смехом, воображая, как она деловито выдавливает зубную пасту на пенис единственной своей любви. Почему–то, воображая неведомую любовь Салли, мне представлялся японец Ирми — вот уж не думала, что так глубоко он мне западет…
В древний и прекрасный город Кельн мы прибыли вскоре после полуночи, и я уже автоматически, по указателям «Zentrum», выехала к знаменитому собору. Вышла, раскрыв рот, оставив открытой дверь машины, обошла собор по периметру. Неужели такое мог построить человек? В ночной подсветке он казался живым и грозным,
Я ездила туда после смерти Егора, весной 95-го, шесть лет назад, зажгла свечи, постояла перед образами, вернулась тем же вечером на электричке в Москву, стала работать дальше. Еще через четыре года дотронулась до гроба Господня, и снова продолжала извиваться под клиентами, как ни в чем не бывало. И сейчас буду… И чем же эти чудеса, редкие на свете, как взмах ангельских крыльев, влияют на наши судьбы? Неужели мы существуем в различных вселенных, духа и плоти, и никогда не объединим в своем сердце одно с другим?
Во мне возникло предчувствие какой–то очень большой и важной мысли, которая вот-вот готова снизойти на меня, но я продолжала зачарованно пялиться на Кельнский собор, и мгновения шли, пустота так ничем и не заполнилась, а потом тонкий голосок Салли объявил:
— Быстро доехали. Ты молодец.
— Спасибо.
— Поставь машину у тротуара, чтобы не придрались, и давай пройдемся пешком.
— Это здесь близко?
— Совсем рядом, — подтвердила Салли и хихикнула.
Ночной клуб находился менее чем в километре от собора. Здесь проходила пешеходная зона, чем–то похожая на Старый Арбат, впрочем, таких мест я встречала уже много, пожалуй, во всех крупных городах на моем пути. В Кельне эта улица называлась …, и сразу несколько заведений эротического толка группировались в дальней ее части. Я гадала, какие отношения связывают Салли с одним из них. Внимательно глядя на китаянку, я не заметила особенных изменений в ее мимике, разве что она ненадолго замешкалась, выбирая нужную дверь.
Хозяином этого места оказался — о, дивная неожиданность — мой бывший соотечественник, который назывался Эдиком и был он владельцем не только места, но и нескольких девушек. Я, по правде, уже стала забывать, что существует такая забавная форма собственности. Эдик провел короткое собеседование со мной. Давненько никто не доставлял мне подобного удовольствия:
— Я так рад, что у меня будет работать девушка из России. Украинки, белоруски, молдаванки уже есть. Присутствуют еще девчонка из Алма-Аты и две из Ташкента. Еще бы кого с Кавказа пригласить, и будет полный СССР!
— Ты здесь никто и зовут тебя никак, пойми это, малая. У меня концы и среди мафии, и менты прихвачены.
Произнося эти слова, Эдик рубанул ребром ладони по столешнице. Ну и крут мужик, подумала я.
— Ты, если работала за границей, то знаешь, что нет никакой разницы — в этом бизнесе все платят наверх. Понимаешь? Надо мной стоят такие серьезные люди, что ты даже представить себе не можешь. От начальства налоговой службы до политиков из ландестага. Чему это ты улыбаешься? Ты вообще соображаешь, что я говорю?