Любимая
Шрифт:
— Ох, вы меня испугали! — Тео остановилась как вкопанная. — Вы всегда так делаете, Стоунридж?
— Прощу прощения, цыганочка.
Граф взял ее за руки и заставил подойти поближе.
— Я скучал без вас, — проговорил он, беря ее за подбородок.
— Где вы были? Что с вами произошло? — спросила Тео в свою очередь.
Она попыталась вырваться.
— Старые военные раны дают о себе знать, — ответил он, тряхнув головой.
— Мне надо поговорить с ва…
Остаток ее
Граф чуть отодвинулся, и в мозгу у нее вновь зазвучали колокольчики, но он не дал ей говорить. Глаза его улыбались, но тон был холоден.
— Пойдите и переоденьтесь, Тео. И больше никаких фокусов за столом. Уже скоро шесть.
И словно в подтверждение его слов большие часы в холле пробили шесть.
— Ноя…
— Поторопитесь. Вы же не станете заставлять всех ждать, пока обед остынет.
У Тео потемнели глаза, но граф прочел в них также и уступку. Он снова наклонился и поцеловал ее, а потом слегка подтолкнул к лестнице.
— Проклятие! — пробормотала Тео, стиснув кулаки.
Она не знала, то ли хочет продолжать бороться с ним, то ли прижать к себе так сильно, чтобы он не смог вырваться.
Она стояла у окна, пока по лестнице не взбежала Кларисса.
— Тео… ах, вот ты где! Что ты тут делаешь? Лорд Стоунридж просил помочь тебе одеться. Он сказал, что иначе ты опять опоздаешь.
Тео взглянула на свои руки. Она готова была задушить его. Он переиграл ее и теперь отдавал приказы.
Тео со вздохом уступила. В данный момент ничего нельзя было сделать. Она объяснится с ним после обеда.
— Какое платье ты выбираешь? — поинтересовалась Кларисса, бросаясь к гардеробу. — Вот это муслиновое с зелеными лентами очень миленькое.
— Я не собираюсь выглядеть миленькой, Кларри, — раздраженно ответила Тео. — Дай-ка мне вон то зелененькое.
— Но оно такое простенькое! — чуть не простонала Кларисса.
— Зато чистенькое и опрятненькое, — отчеканила Тео, поднимая кувшин, чтобы налить воды в таз.
— Но ты обедаешь со своим нареченным…
— Вовсе нет! — Тео стала плескать водой на лицо. — Ради Бога, Кларри, брось эту романтическую чепуху! Я не выйду за Стоунриджа, и конец делу.
Увидев у сестры знакомое ей упрямое выражение на лице, Кларисса решила, что лучше не спорить. Она подала Тео платье, которое та просила, и расчесала ей волосы. Такой цвет волос, иссиня-черный, достался от отца только Тео, у остальных, как у леди Илинор, волосы были каштановыми, а глаза голубыми.
—
— Заплети их, — коротко бросила Тео. Кларисса вздохнула и сделала, как ей велели.
— Хорошо… спасибо.
Тео сунула ноги в сандалии, более подходящие для прогулок по саду, чем для обеда. Она посмотрела на каминные часы. Было двадцать минут седьмого.
— Ну, идем, — сказала Тео, улыбаясь и обнимая сестру. — Ты ангел, Кларри, извини, если я тебя обидела.
— И еще как, — со вздохом ответила Кларисса.
Переменчивый характер сестры позволял ей быстро заменять горечь и досаду веселой улыбкой.
Они спустились по лестнице и, взявшись за руки, вошли в гостиную. И сразу же обеим бросилось в глаза, что что-то затевается. Фостер с довольным видом откупоривал бутылку из графских запасов.
Тео застыла. Кто посмел разрешить Фостеру взять такую ценную бутылку? Мать понятия не имела, что находится в погребах, и взгляд Тео перебежал на графа Стоунриджа, который, как обычно, стоял у пустого камина, положив руки на полочку. Конечно, с горечью подумала она, граф Стоунридж имеет право взять любую бутылку, которую выберет, хотя он и не приложил никаких усилий, знаний или денег на ее приобретение.
— Мы ждем вас, — проговорил граф, делая приглашающий жест рукой.
Тео огляделась. Мать сидела на софе со своим вышиванием. Эмили держала в руках газету, и именно она заговорила первой:
— О, Тео, это так захватывающе! Посмотри, здесь объявление о твоей помолвке.
— Что?!
Кровь отхлынула от ее лица, а затем вновь прилила гневной волной.
— Дай посмотреть Она чуть не вырвала у Эмили газету. Это объявление делало ситуацию необратимой, а все ее колебания превращало в горстку пепла.
Кларисса прочитала объявление через плечо Тео. Сестра дрожала, и Кларисса успокоительно положила руку ей на плечо. Она не знала всего, но раз у Тео неприятности, то окажет сестре всяческую поддержку. Тео сделала бы для нее то же самое.
— Примите мои сердечные поздравления, леди Тео, — с поклоном произнес Фостер.
Почти неуловимым движением он открыл бутылку и разлил золотистую пенистую жидкость, не пролив ни капли.
— Стоунридж, не могли бы мы…
— После обеда, — спокойно ответил он, предупреждая ее вопрос. — Если вы не возражаете, мы пойдем прогуляться, и я уверен, что ваша мама нам это разрешит.
Изобретательный дьявол! Какое имеет значение разрешение матери после того, что между ними было? Тео чувствовала себя как утопающий, который пытается ухватиться за скалу, покрытую скользкими водорослями. Она взяла бокал.