Любимец (Спонсоры)

Булычев Кир

– На счастливый город Аркадию, который ты увидишь завтра утром, – сказал Хенрик. – Главное, что вам предстоит проникнуть сюда, – палец вновь уткнулся в овал, – дождаться появления инспекции и встретиться с ней, чтобы рассказать о происходящем на Земле.

– А откуда вы знаете, что они прилетят завтра? – спросил я.

– Наивный вопрос, не требующий ответа, – сказал Хенрик. – А теперь спать, потому что завтра – трудный день.

Все спали на первом этаже бывшей школы, на полу. Мы с Сеней уже привычно накрылись моим одеялом; я думал, что Ирка тоже придет к нам.

Когда мы утром проснулись незнакомая

пожилая женщина принесла нам горячий чай из душистых трав. Затем появился хромой старик с большим мешком. Он вывалил содержимое мешка на пол, и я удивился, увидев, что это

– красивые одежды. Таких красивых и разноцветных одежд я не видал.

– Примеряйте, – сказал Хенрик. С помощью старика он выбрал из кучи одежду для каждого из нас. Ирка получила длинное, до земли, синее пышное платье, туфельки, подобных которым я никогда не видел, голубую шляпку с белыми перьями и сумочку в цвет шляпки. Сенечка чуть не лопнул от смеха, когда Ирка вышла, переодевшись, из соседнего класса. Потом пришла очередь смеяться мне, потому что Сенечке выдали короткие штанишки, курточку с откидным полосатым воротничком и белую мягкую шляпу, которую старик называл панамкой. Ползун, конечно, не получил никакой одежды, зато я был вынужден расстаться со своими короткими кожаными штанами – впрочем, они уже совсем истерлись. Мне дали черные узкие брюки, серую рубаху, которую велено было заправить в брюки, мягкие башмаки, в которых хорошо ходить по паркетному полу, но плохо по лесу. И еще я получил куртку, которая называлась пиджак. Я приспособил свой нож к брюкам, хоть Хенрик был недоволен и хотел, чтобы я пошел к спонсорам безоружным. Но потом он сдался – я обещал без надобности его не доставать.

Потом нам пришлось довольно долго ждать. За нами должны были приехать, но все не приезжали.

– А что это за одежда? – спросил я.

– В такой одежде ходят жители счастливого города, – сказала Ирка. – Мы должны будем стать точно такими же, как и они.

Мы еще подождали.

Потом я спросил:

– А откуда нам ее принесли?

– Из города, – сказала Ирка.

В длинном платье и шляпке она стала совсем другой, более женственной, мягкой. Мне такой она нравилась больше.

– А где Маркиза? – спросил я.

– Ты ее увидишь, – сказала Ирка.

– А ее не отправили к спонсорам? – спросил я.

– Может быть, она сегодня туда улетит, – ответила Ирка.

Быстро вошел Хенрик.

– Выходите, – сказал он. – Все готово.

Перед школой стоял большой фургон, запряженный парой тяжелых коней. Фургон был зеленого цвета, на нем были изображены фрукты и овощи в натуральных цветах. Это было очень красиво.

На облучке сидел краснощекий молодой человек в костюме, схожем с моим, только вместо пиджака на нем была куртка. Кроме того, на голове у него была круглая черная шляпа.

– Главное, – сказал Хенрик, – незаметно пробраться в счастливый город.

– В этом фургоне? – спросила Ирка.

Возница обернулся к нам и улыбнулся. У него были белые висячие усы.

Хенрик подошел к фургону и раскрыл его задние дверцы. Там стояли ящики с овощами.

– А где мы устроимся? – спросила Ирка. – Я так платье испачкаю.

– Не здесь, – сказал возница. – Здесь они вас сразу отыщут.

– Но где же мы спрячемся? – спросил я.

Возница подошел к фургону сзади и жестом фокусника повернул какой-то рычажок.

Под фургоном откинулась деревянная крышка, скрывавшая узкий ящик, прикрепленный к днищу фургона. Высота ящика была не более полуметра.

– И мы должны туда забраться? – в ужасе спросила Ирка.

– Иначе к нам не проехать, – сказал возница. – Посты на дорогах – раз, силовое поле – два.

– Может, на вертолете лучше? – спросил я. Мне тоже не хотелось залезать в темную щель.

– Вертолет собьют через минуту, – охотно сообщил возница.

– Не тратьте времени на пустые разговоры, – сказал Хенрик.

– Тебе хорошо, – огрызнулась Ирка, – тебе не надо туда лезть.

– В следующий раз я полезу, – улыбнулся Хенрик.

Мы залезли, вернее, нас затолкали в ящик. Было тесно и темно, свет проникал лишь в тонкие щели. Я лежал на животе, Ирка предпочла лечь на спину. Ползун прижался ко мне – он был прохладным, и мне было неприятно, что он может вцепиться в меня коготками, которыми заканчивались его сильные короткие лапы.

– Ты как, Сеня? – спросил я. Мальчик залез первым в самую глубину.

– Живой еще, – сказал Сеня.

Фургон медленно покатил по неровной дороге, и я почувствовал все неудобства от путешествия в ящике.

– Зачем такой ящик нужен? – спросил я.

– Для контрабанды, – сказала Ирка. – Они давно провозят контрабанду. Но мы смогли внедриться в эту цепочку только недавно.

Фургон не спеша, подскакивая на выбоинах и покачиваясь на грубых железных рессорах, катился по дороге.

Я смотрел в узкую щель, как раз под моим правым глазом. Видна была проселочная дорога, поросшая между колеями редкой травой. Пыль, поднимавшаяся от колес фургона, попадала в щель, и приходилось жмуриться, чтобы не засорить глаза.

– Скажи, – спросил я, поворачивая голову к Ирке, – а как вы узнали, что именно завтра прилетит инспекция?

– Узнали, – туманно сказала Ирка.

Но тут я услышал голос ползуна, знаниям которого я все более удивлялся.

– Вы, люди, – большие хитрецы, – сказал он скрипучим голосом. – Маркиза улетает в Галактический центр. Сийнико сказал, чтобы она была готова сегодня.

– Помолчи! – огрызнулась вдруг Ирка. – Это Тима не касается.

И я понял, что она ревнует. Нет, я был ни при чем, но Ирка считала себя уродливой из-за выбитых зубов и шрама на лице. Ей, наверное, тоже хотелось бы полететь в Галактический центр и сделать себя красивой. Но ей никто этого не предлагал. Так я понял ее тон.

– А почему Сийнико посылает ее? Разве других людей посылали?

– Посылали, – коротко ответила Ирка.

– Она полетит на космическом корабле? – спросил Арсений.

– Если Маркиза должна быть готова, значит, прилетит корабль из Галактического центра, – сказал ползун.

– Эй! – услышали мы голос возницы. – Помолчите. Скоро пункт проверки.

Трясти стало не меньше, но иначе. В щель были видны округлые булыжники – фургон выехал на мостовую. Послышались неотчетливые голоса. Возница прикрикнул на лошадей, я представил, как он натягивает вожжи. Я люблю лошадей – в шкале гладиаторов я надеялся стать хорошим рыцарем и получить коня, а до того всегда вызывался поработать на конюшне, убирать за лошадьми, чистить их, кормить. И лошади ко мне хорошо относились – лошади чувствуют людей.