Любимый бывший муж

Линдсей Ивонн

Она словно попала на страницу дизайнерского журнала. Все детали интерьера прекрасно дополняли друг друга, в доме царил идеальный порядок и при этом какая-то бездушность. Словно здесь никто никогда не жил. По вещам невозможно было сделать какие-то выводы о характере хозяина, не было здесь домашнего тепла и уюта. Оливия прошла в гостиную, а затем – в коридор, ведущий в спальню. Там Оливию поджидал тот же сюрприз – эта комната больше походила на гостиничный номер, в котором никто не живет. Не похоже было, что это дом того человека, которого знала Оливия, – аккуратного и скрупулезного во всем, кроме своего гардероба.

Она не раз ехидно подшучивала над его привычкой разбрасывать одежду по всему дому. Может, к нему приходила горничная? Или он и впрямь очень изменился, и от этой мысли Оливии стало очень неуютно.

В кладовке Оливия нашла большой чемодан, быстро сложила туда белье и одежду. Из ванной она прихватила гель для душа, туалетную воду и бритвенные принадлежности. Интересно, вспомнит он, как этим пользоваться? Он уже давно не брился. Не далее как на прошлой неделе она поддразнивала его из-за весьма густой щетины на подбородке. Про себя она решила, что он выглядит неплохо. Ксандер казался сейчас намного мягче и дружелюбнее, чем тот отстраненный незнакомец, что подчеркнуто вежливо попрощался с ней при расставании.

Оливия зажмурилась и помотала головой, точно желая стряхнуть с себя назойливые воспоминания, и направилась на кухню. Открыв холодильник, она обнаружила, что он совершенно пуст, а значит, после того, как Ксандер попал в больницу, сюда, скорее всего, приходила горничная. Если это так, придется временно приостановить ее визиты.

Оглядев гостиную в поисках места, где можно было бы хранить личные бумаги, Оливия не нашла ни письменного стола, ни офисного уголка. Может, в квартире есть другая спальня? Оливия вернулась в коридор, ведущий в предыдущую комнату, и заметила еще одну дверь. Она открыла ее, вошла внутрь и замерла на пороге.

Сердце ее дрогнуло, когда она увидела на столе фотографию Паркера в рамке, которую она купила в подарок Ксандеру на первое празднование Дня отца.

Глава 3

Оливия не знала, что Ксандер забрал с собой эту фотографию, когда уходил. Наверное, он взял ее после похорон, когда Оливия упаковала все вещи Паркера в коробки и закинула их на чердак, вместе с фотоальбомами и снимками в рамках, что украшали дом.

Было очень тяжело постоянно видеть любые напоминания о внезапно оборвавшейся жизни сына. Если бы только…

Эти три слова сводили с ума. Если бы только Ксандер не оставил калитку открытой, не бросил мяч так сильно псу Бозо. Если бы Бозо не выбежал на дорогу за мячом, а Паркер не побежал за ним. Если бы только она не сказала Паркеру, чтобы тот шел поиграть с папой на улице, а оставила его дома, в безопасности.

Мучаясь от угрызений совести и злясь на весь мир и на Ксандера в частности, она тогда сделала единственное, что было в ее силах, чтобы смягчить незатихающую боль, – собрала все, что напоминало о сыне, и спрятала, пообещав себе, что достанет эти вещи, когда пройдет время.

Оливия потянулась к снимку и провела пальцем по холодному стеклу, за которым улыбался ее малыш. Он так навсегда и останется ребенком – он уже никогда не вырастет, не пойдет в школу, не будет играть в спортивные игры с командой друзей, встречаться с девочками. У него не будет шанса развернуть крылья и показать, на что он способен, он уже

никогда не будет проказничать, и его не накажут, заперев дома.

Прошло несколько минут, прежде чем ей удалось перестать думать о прошлом и заставить себя вспомнить, зачем она сюда пришла. Ах да, горничная. Оливия просмотрела папки с файлами – в документах Ксандера царил идеальный порядок, насколько она помнила, так было всегда – и нашла номер, который искала. Позвонив в службу уборки, она поехала домой.

Но прежде чем выйти из комнаты, Оливия взяла фотографию и убрала ее в ящик стола. Потому что она не хотела еще раз увидеть этот портрет – напоминание о том, что они с мужем потеряли, если ей придется вернуться сюда еще раз.

К счастью, улицы в городе были относительно свободны, и Оливия быстро доехала до дома. Она втащила чемодан на один пролет вверх по лестнице, вошла в одну из гостевых спален и развесила в шкафу одежду Ксандера. Его белье и футболки она сунула в маленький комод с ящиками, а туалетные принадлежности поставила в ванной. Если она ему скажет, что перенесла его вещи, чтобы создать ему некое личное пространство для выздоровления, это не будет ложью. Какая разница, откуда она их перенесла – из их спальни или с другого конца города?

Она сложила в маленькую спортивную сумку все необходимое и выбежала из дому. Когда она вернулась обратно в больницу, ее лихорадило от пережитых эмоций и голода – поесть она не успела. Ксандер стоял у окна, когда она, запыхавшаяся, наконец вошла к нему.

– Я уже было решил, что ты передумала забирать меня домой, – признался он, когда она подошла к нему.

Его слова прозвучали с иронией, но слышался в них и легкий укор, и она понимала почему. При обычных обстоятельствах она должна была вернуться гораздо раньше. Но ведь их обстоятельства не были обычными, хотя он об этом и не знал.

– Ужасные пробки, – ответила она со всей непринужденностью, на которую только была способна. – Ну что, можно идти? У меня тут вещи для тебя, хотя, наверное, теперь они тебе будут великоваты. Кажется, тебе придется сменить гардероб.

Ее попытка отвлечь его удалась.

– Знаю, знаю, как ты любишь ходить по магазинам, – рассмеялся он.

И Оливия почувствовала, как от этих слов ее сердце радостно замерло. Раньше он всегда поддразнивал ее из-за необычной манеры делать покупки. Ей нравилось покупать новые вещи, но вот переполненные магазины сводили с ума, так что она заранее решала, что нужно купить, а затем, придя в магазин, без примерки брала то, что нужно, и тут же уходила. Никаких прогулок вдоль витрин и бесцельного шатания по отделам. Ну конечно, если речь не шла о магазине, где продавалось все необходимое для живописи.

Оливия подумала, что все же ей не стоит удивляться тому, что он помнит о таких вещах. В конце концов, он же не потерял память целиком, просто из его воспоминаний стерлись последние шесть лет. Улыбнувшись, она протянула ему сумку с одеждой:

– Вот, держи. Тебе помочь переодеться?

У Ксандера еще были проблемы с координацией движений, и ему порой с трудом удавалось сохранять равновесие. Конечно, лечебная физкультура помогла ему восстановить общую моторику и прийти в себя в целом, но все же еще нужно было тренироваться, чтобы обрести прежнюю легкость движений.