Любимый повеса
Шрифт:
Услышав эти слова, он нахмурился. Она замотала головой — это тоже было невероятно красиво: волна волос взметнулась и упала на плечи, а на лице ее мужа появилось странное выражение, но он тут же довольно резко сказал: — Ты должна забыть о Фивосе. Вот твоя жизнь, отныне и навсегда.
— Ты не жалеешь, что женился на мне, а, Дирк? — спросила она после небольшой паузы.
И он снова удивил ее — потрепал по волосам и ответил: — Я ведь сказал — пока нет. Но пожалею, если твои проделки не прекратятся. Как ты попала в дымоход?
— Так это был
— В прежние времена это место служило тайником, но всегда являлось частью дымохода. — Он улыбнулся. — Ну и вид у тебя был! Хорошо, что слуги не заметили, а то они бы вспоминали об этом еще лет сто.
Она покраснела, но тут появилась горничная, чтобы сообщить о приезде сестры мистера Моргана. Серра бросила на мужа испуганный взгляд.
— А твоя мама уже рассказала ей о моей выходке?
— Вряд ли, — покачал он головой.
Через несколько секунд они покинули диванную, в которой, как решила Серра, она будет проводить гораздо больше времени, чем в любой другой из комнат роскошного дома. — Должен тебя поздравить. Ты произвела на маму впечатление, а ведь она надеялась женить меня на какой-нибудь богатой наследнице.
— Она очень славная, — заметила Серра.
— Согласен. Мы с мамой неплохо понимаем друг друга, и даже во многом согласны. Она смирилась с тобой, как я и думал.
— Чарльз говорил, что ты очень близок с сестрой, — начала Серра. Сердце у нее билось все быстрее, чем ближе они подходили к массивным дубовым дверям, за которыми их ждала Дженни. — Из-за этого я могу ей не понравиться?
— Мы близки… хотя Бог знает почему. Дженни не одобряла мою «мораль» с тех самых пор, как поняла, что это значит конкретно. — Он открыл дверь, и через секунду Серра уже пожимала руку Дженни, чьи голубые глаза, пронзительные, как у матери, пытливо оглядывали невестку, не упуская ни одной детали ее внешности. Ее пожатие было мягким, но взгляд, которым она наградила брата, напомнил Серре взгляд Престона. Боль… и недоверие. Но Дженни, естественно, знала, что брату надо жениться и что он способен на необычный поступок, поэтому не слишком удивилась.
— Надеюсь, вам понравился ваш новый дом? — В этих словах звучал сарказм, который не только заставил Серру покраснеть, но и придал злого блеска ее огромным глазам.
— Да, мне он очень понравился, — медленно и отчетливо произнесла она. — Особенно по контрасту с домом моего отца… Он напоминает древнегреческую архитектуру — благородством и элегантностью. Только у Дирка к тому же здесь хранится масса сокровищ.
Дирк слегка нахмурился, видимо желая предупредить жену, что не стоит грубить Дженни. Та вспыхнула и быстро убрала руку.
— А вы кусаетесь. Я-то думала, что гречанки мягки, покорны и молчаливы.
— Но я не гречанка. Моя мать была англичанкой, и в любом случае теперь я замужем за англичанином.
— Вам, кажется, хочется быть англичанкой гораздо больше, чем принадлежать к нации отца?
— Просто мне нравятся смеси, — парировала Серра, удивляя и мужа и его сестру. — Я всегда мечтала о свободе, свойственной народу моей матери. Как вы верно заметили, гречанки покорны — и это неизбежно, ведь они в течение трех тысяч лет были в униженном положении. Видимо, во мне взяли верх гены матери — я никогда не могла смириться с уготованной мне ролью.
Пока Серра с пафосом рассуждала о свободе, Дирк и Дженни улыбались, теперь же оба смеялись: Дирк мягко, по-доброму, его сестра — иронически.
— Присядем? — Дирк подвинул Серре кресло, а Дженни села на диван, откинулась и скрестила ноги, изучая свою невестку из-под полуопущенных ресниц. — Выпьешь, Дженни? — Она кивнула, и Дирк протянул ей бокал. — Лимонад? — предложил он жене, и не успела та попросить шерри, как протянул ей стакан прохладительного. Дженни явно забавляла сценка. Конечно, эти аристократы считали Серру девочкой из далекой восточной страны, покорной и слабохарактерной, которая всегда знала свое место и будет его знать впредь. Что ж, — решила она, — им еще предстоит не раз удивиться, ведь она действительно собиралась заставить Дирка дать ей волю, как только почувствует твердую почву под ногами. По правде говоря, Серра надеялась за несколько недель овладеть той же язвительностью и самоуверенностью, которые отличали каждый шаг ее золовки.
— Ну вот, я ей не понравилась, — прокомментировала Серра через полчаса, когда Дженни ушла.
— Это временно, — без особого интереса к теме отозвался Дирк. — Я для нее что-то вроде идола — Бог знает, почему. Конечно, она надеялась, что я женюсь на ком-нибудь более подходящем… — Он оборвал фразу, но в глазах вспыхнул огонек. — Ты понимаешь, что я имею в виду?
Она кивнула и выразила надежду, что со временем Дженни привыкнет к ней и станет более дружелюбной.
— Твоя мама пообещала, что Дженни будет опекать меня, — со вздохом закончила Серра.
— Рано или поздно. Тебе придется потерпеть, но, в конце концов, все уладится. — Он помолчал, рассматривая жену каким-то непривычно ласковым взглядом. — Знаешь, Серра, ты очень забавная. Я ничего не имел в виду, когда сказал о ком-то более подходящем. Ты моя жена, и я готов повторить, что мне повезло, что я встретил тебя.
— Спасибо, Дирк, — просияла она, а потом добавила: — Обещаю, что больше не допущу промахов.
— Рад слышать. Ведь мы договорились: я не должен чувствовать, что женат.
— Не почувствуешь. Просто веди себя, как привык, вот и все.
— Я так и собираюсь, малыш.
— Но я буду свободна? — Небольшая пауза, сомневающийся взгляд из-под черных ресниц. — А у меня будет… будет немного денег?
— Конечно. Раз в месяц в твой банк будет поступать чек…
— У меня нет банка.
— Не перебивай. И банк будет, и чек каждый месяц. Только… — он предостерегающе покачал указательным пальцем, — не сходи с ума, как на рынке в Дамаске. Это будут твои деньги на месяц, так что придется научиться их тратить.