Любимый повеса
Шрифт:
— Так ты не кокетничала со мной? — Тихие слова и нежное дыхание у нее на щеке. — Кокетничала, ты же знаешь… — Тихий смех, и вот их губы уже соединились в долгом поцелуе. Она затрепетала, как испуганная птичка, а когда ей снова представилась возможность говорить, пробормотала, путаясь в словах:
— Н-нет, н-не д-думаю. — Ответом снова был смех, Дирк все еще обнимал жену, и тут в этой красивой комнате, под мерное тиканье французских каминных часов, Серра поняла, что любит мужа. Мать рассказывала ей о любви, но Серра до сих пор не понимала, что это значит. Теперь ей было знакомо это чувство, но Дирк…
— Уже поздно, — в конце концов, неуклюже сказала она. — Второй час ночи.
— Можно лечь попозже, — прошептали его губы, а она мечтала о новом поцелуе, — Завтра я никуда не еду, так что вставать рано необязательно.
— Но ты же всегда уезжаешь на выходные, — она не верила в свое счастье.
— На этот раз нет. Ты против? У тебя были свои планы?
— Ну, мы с Дженни собрались на раскопки.
— Так поедем вместе. Только не с самого утра. — Они все еще стояли обнявшись, и она молила судьбу о новом поцелуе. — Спокойной ночи, малышка.
Надежды таяли.
— Спокойно ночи, Дирк. — Ее губы, глаза, руки приглашали к поцелую.
Он улыбнулся, потом направился к двери, чтобы открыть ее для жены. Они вместе поднялись наверх.
Первой по коридору была спальня Серры. Он на несколько секунд задержался в дверях, рассматривая комнату, центр которой занимала огромная кровать с парчовым золотым балдахином. Заботливая горничная уже откинула покрывало и приготовила ночную рубашку, нежно-розовый цвет, которой красиво контрастировал с белизной подушки. Дирк перевел взгляд с постели на девочку, которая была его женой — девочку, которую он выбрал, чтобы не замечать, что женат. Она смотрела на него открыто и доверчиво. Серра заметила, как он тяжело вздохнул, и сердце подсказало ей, что нельзя показать ему, что она почти засыпает. Но как она ни старалась, тяжелые веки буквально падали вниз. Муж ласково усмехнулся и погладил ее по голове.
— Спокойной ночи, малыш. Хороших снов. — Легкий поцелуй каждому из усталых век, а через секунду он уже был у своей двери и помахал рукой. Серра еще несколько минут постояла, прижавшись спиной к двери своей спальни. Так вот какова любовь! Сладкое и мучительное чувство, теплое и кружащее голову… Полюбит ли ее Дирк? Она вдруг вспомнила, что, увидев их первый раз, предпочла Чарльза.
— Святая Мария, спасибо, что это не Чарльз! — истово прошептала она и начала раздеваться.
Наутро они приехали в Пинхей-бей. У всех были за плечами рюкзаки с инструментами. Серре так понравилась коллекция камней и окаменелостей, которую показала ей Дженни, что теперь она тоже мечтала найти останки какого-нибудь древнего животного сама, чтобы положить начало собственному собранию. Оказалось, что Дирк не раз ездил с Дженни в подобные экспедиции, и половина ее коллекции — его находки.
Серра внимательно осматривала берег, но все больше и больше разочаровывалась — время шло, а ей не попадалось ничего стоящего. Она пожаловалась Дирку, и тот, как фокусник, сразу показал ей пропущенный камень, в котором миллионы лет назад отпечаталась муха. Он принялся увлеченно объяснять, как это произошло, но Серра не слушала — ее совершенно захватило приятное чувство его близости.
Со
— Мне страшно нравились такие выезды, — заметил Дирк, прихлебывая кофе. — Сегодняшняя охота снова пробудила прежний интерес. Надо будет как-нибудь повторить. — Дженни тут же спросила, когда. — Как насчет следующего воскресенья? — предложил Дирк, внимательно наблюдая за сестрой, но та была слишком умна и слишком хорошо знала своего брата, чтобы показать свою радость. Только Серра бесхитростно выпалила: — Значит, ты снова не уезжаешь на выходные?
— Не уезжаю, Серра… — Потом он повернулся к Дженни. — Я отлично понял, о чем ты думаешь, сестричка. Только ничто не сможет меня изменить. — Серра посмотрела ему в лицо — в нем сейчас была та же твердость, что и в древних камнях Дорсета. Девушка вздохнула и опустила голову — она любила его, и ее ранили его слова. К счастью, продолжившиеся после ланча поиски слегка отвлекли Серру, тем более что на сей раз, девушке попался более редкий экземпляр доисторического насекомого.
Когда они вернулись в Гранж, солнце садилось, подсвечивая зеленые холмы, подобно зареву далекого пожарища. Стада овец казались бронзовыми, и даже белая часовня на горе золотилась в лучах заходящего светила.
Дирк и Серра пообедали вдвоем, а потом перешли в диванную, чтобы выпить кофе и поболтать. Дирк в тот день был другим, чем накануне — он больше напоминал того сурового и не очень приветливого мужчину, с которым она познакомилась в Греции, и вечером, укладываясь спать, Серра уже не радовалась, как накануне. Она чуть не плакала и, уткнувшись в подушку, чтобы сдержать слезы, шептала: — Дева Мария, сделай так, чтобы он меня полюбил!
Глава 10
Шли дни, а Дирк, казалось, отдалялся от жены все больше и больше, и она уже задумалась, не жалеет ли он об их скоропалительном браке. Он сказал, что ничто не сможет его изменить, и, похоже, был прав. Напротив, присутствие жены даже ухудшало его и без того тяжелый характер. Серра видела только один способ освободить его — поехать погостить домой, в Грецию.
Как-то после завтрака они отправились купаться, она вела машину, и, к счастью, Дирк нашел ее вождение отличным. Он подшучивал над женой, уверяя, что вода покажется ей слишком холодной, но после первого же заплыва перестал иронизировать.
— Ты много плавала дома? — поинтересовался он, когда они устроились на берегу.
— Да, папа любит купаться, так что мне повезло. Ведь в Греции девушка не может пойти на море ни с подругами, ни одна, ни тем более с мужчиной — только с отцом или братом.
— Надо же, — прокомментировал муж. — Греция — настоящий заповедник хорошеньких девственниц.
Она вспыхнула, а муж оглядел ее, как не смотрел уже давно, — очаровательное личико, полная грудь, тонкая талия, длинные ноги, наманикюренные ногти, ровные и красивые. Он был задумчив и серьезен, потом почему-то вздохнул, откинулся на спину и подставил тело солнцу.