Любить монстра. Краткая история стокгольмского синдрома
Шрифт:
Франц Трнка, коллега Вольфганга
в период между 1983 и 1991 годами
в венской электронной компании «Капш»
«Я всегда гадала, откуда у него деньги на строительство. Вообще-то, ходили слухи, что он выиграл в лотерею»
(Соседка Приклопилей Розмари Хелферт)
В начале 1990-х годов Карл Приклопиль умер. Тихо и незаметно, на одной из больничных коек районной больницы. Это были скромные похороны, на которых ни один человек не проронил ни единой слезы. Разве что старинный друг Карла Генри Эхлер искренне скорбел о смерти Карла. За годы болезни веселый и общительный Карл лишился почти всех друзей,
Вольтрауд больше не могла находиться в этом мрачном доме в Штрасхофе и предложила сыну переехать в их маленькую муниципальную квартирку на Ругерштрассе 30. Приклопиль хотел остаться жить в доме, но мать все же настояла на переезде.
Спустя несколько дней после похорон отца Вольфганг Приклопиль уволился из телефонной компании, в которой он прослужил без малого девять лет, и связался со старинным приятелем Эрнстом Хольцапфелем. На память об этой работе Вольфгангу достался белый микроавтобус, который он выкупил у компании, когда предписанный компанией срок службы автомобиля был уже на исходе. С Эрнстом Хольцапфелем встретились в одном из кафе Вены и проговорили достаточно долго. На тот момент Хольцапфель занимался строительным бизнесом. Вольфганг также мог найти себе применение в этой области. Конечно, заработок непостоянный, зато и не контролирует никто. Ни начальства, ни строгого графика работы, а денег, по словам друга, такое занятие могло принести много.
Вольфганг начал прилично зарабатывать и на первые же деньги приобрел дорогой автомобиль. Ярко-красный BMW редкой марки. Эту машину запоминали все и с первого взгляда, вот только того, кто был за рулем, никогда не замечали. Для того чтобы мыть и чинить машины, Вольфганг по-прежнему использовал дом в Штрасхофе. Соседний участок давно пустовал, и молодой человек стал его использовать по своему усмотрению. Правда, спустя пару месяцев Вольфганга ждал неприятный сюрприз. Участок, наконец, продали, и в дом по соседству вселилась какая-то семья.
По-прежнему дом в Штрасхофе Вольфганг перестраивал и модернизировал по своему усмотрению. Навыки работы в телефонной компании он применял вовсю. Несколько охранных систем, видеокамеры, сигнализации… Пару раз соседские мальчишки вламывались в пустующий дом, а через пару минут на месте преступления их уже поджидала полиция. Поговаривали, что после этих случаев Вольфганг оснастил дом новыми системами защиты. Теперь на паре участков дома злоумышленников поджидал неожиданный удар током. Правда это или нет, никто не хотел выяснять. Дом на окраине Штрасхофа за его защищенность и неприступность стали именовать Форт-Ноксом [6] .
6
Форт-Нокс – военная база США, находится почти в центре военного городка Форт-Нокс в 30 милях к юго-западу от Луисвилла (штат Кентукки) и занимает площадь в 44 тыс. га (440 кмІ). В настоящее время принадлежит американской армии и до 2010 года использовалась в качестве школы танкистов. В период с 2005 по 2010 год Танковая школа Армии США была переведена из Форт-Нокса на базу Форт-Беннинг.
В 1991 году Вольфганг Приклопиль неожиданно для всех, в особенности для его матери, переехал в пустующий дом в Штрасхофе. Здесь он стал проводить все больше времени, без конца что-то перестраивая и модернизируя. Благо, на то были и средства, и возможности. К тому моменту Вольфганг поднаторел в строительстве и вполне мог обойтись собственными силами.
С соседями он был все так же мил, приветлив и совершенно нейтрален. С кем-то он перекидывался парой слов о машинах, с кем-то говорил о чем-то другом, но никогда эта беседа не переходила из вежливой в личную, ни при каких обстоятельствах он не говорил о себе. Вольфганг Приклопиль всегда был только тем, кем его хотели видеть окружающие. Это был его главный талант.
«Я никогда с ним не разговаривал и виделся, может, раз в месяц, не чаще. Он был очень вежливым, всегда дружески приветствовал меня и махал рукой из машины. Только раз я видел какую-то пожилую женщину – должно быть, его мать. Приклопиль был призраком города»
(Почтальон Герман Фалленбюхль)
Предельно вежливый молодой человек с прямым пробором в светлой рубашке-поло с коротким рукавом, аккуратно выглаженных брюках и обаятельной улыбкой – Вольфганг умел производить хорошее впечатление. Искусство быть хорошим мальчиком он освоил в совершенстве. Сейчас это начало приносить приличный доход. Клиенты моментально соглашались на сотрудничество при виде Вольфганга. Вот только почему тот всегда один? Единственным, с кем его периодически видели, был Эрнст Хольцапфель. С ним Приклопиль часто появлялся в закусочных и периодически заходил в ближайший бар, чтобы отметить очередную сделку. Это окончательно всех уверило в нетрадиционной ориентации Вольфганга.
– Когда я заработаю достаточно денег, я привезу жену из какой-нибудь слаборазвитой страны, – часто повторял Вольфганг.
Сколько это – «достаточно»? Если такое произносит двадцатилетний парень, это звучит смешно или глупо, но если это произносит мужчина, справивший свое тридцатилетие, – это уже, по меньшей мере, странно.
«Однажды я прямо спросила его, думает ли он когда-нибудь жениться, ведь он был очень красивым мужчиной, а он ответил, что когда заработает достаточно денег, то отправится в какую-нибудь приличную заграничную страну и там найдет для себя подходящую женщину. Это было его безоговорочной целью – заработать кучу денег и затем уехать за границу. Но он никогда не говорил, куда бы он хотел поехать… Я никогда не видела его с друзьями – ни с мужчинами, ни с женщинами – и ни разу не слышала, чтобы его видели в обществе женщины. Говорили, что он гомосексуалист, но, я думаю, все это сплетни. Он был обаятельным мужчиной, таким милым»»
(Георгина Малик, соседка Вольфганга Приклопиля)
Буквально на следующий день после переезда к Вольфгангу приехала его мать. Вольтрауд со скорбным видом прошествовала по комнатам и уселась в гостиной. Приклопиль не успел ничего приготовить из еды, и угостить Вольтрауд он мог только чаем с какими-то сладостями. Женщина поджала губы и вдруг застыла. Журнальный столик, на который были поставлены чашки, был покрыт едва заметным слоем пыли. От жара чашки на поверхности стола образовались испарения, и едва различимую пыль теперь можно было увидеть. Вдобавок ко всему на диване женщина нашла пару волосков. Этого оказалось достаточно, чтобы Вольтрауд устроила здесь генеральную уборку, а на следующий день женщина приехала с огромной сумкой в руках. Оттуда она стала по очереди доставать пластиковые контейнеры с едой. На цветных крышках обеденных лотков заботливой женской рукой были выведены дни недели: «понедельник», «вторник» и т. д.
Такая излишняя опека попросту не могла не выводить из себя здорового мужчину. Всеми силами он старался сдерживать подступающий к горлу гнев, но иногда этот номер не проходил, и он все-таки срывался. Соседи по дому в Штрасхофе частенько слышал перебранки матери и сына. После того первого приезда Волтрауд Вольфганг теперь каждый раз перед приездом матери затевал генеральную уборку. И без того предельно аккуратный Вольфганг в эти часы превращался в настоящего неврастеника. Любой волос на полу мог довести его до истерики.
И, несмотря ни на что, это уже была совсем другая жизнь. На пороге тридцатилетия Вольфганг Приклопиль стал, наконец, жить отдельно от родителей и получил удивительную возможность хотя бы иногда быть самим собой. Теперь уже глупо было откладывать необходимость обретения жены. Вот только с девушками он так и не научился общаться, да и где такую женщину найти? Его совершенно не устраивали девушки, которых он встречал в барах и закусочных, не устраивали излишне самостоятельные, развязные девицы, к которым он не представлял, как подойти. Зачем он им нужен? Они ведь смогут без него обойтись, а ему нужна была та, которая не сможет без него жить, для которой он станет целым миром. Именно поэтому он так хотел одно время поехать куда-нибудь в Россию и привезти оттуда себе жену. Когда становишься старше, понимаешь, что у тебя больше нет времени. Это вовсе не значит, что все уже закончилось, но настает момент, когда ты четко сознаешь: все самое важное в твоей жизни происходит сейчас, и у тебя больше нет права откладывать что-то на потом. И если суждено совершить нечто безумное, то это произойдет тоже сейчас.