Любить монстра. Краткая история стокгольмского синдрома
Шрифт:
Наташа росла невероятно смышленым и рассудительным ребенком. Она очень рано научилась говорить, еще быстрее – читать. Буквально лет с трех она любила примоститься где-нибудь в углу с книгой и печеньем в руках. Еще больше она любила бывать в окружении взрослых людей, оставаясь безмолвным наблюдателем жизни.
Наташа обожала отца, а тот души не чаял в дочери. Частенько он брал девочку с собой на работу, нередко оставлял девочку на попечение своей матери в пекарне, где ребенка буквально окутывали запахи свежей выпечки, корицы и домашнего вина. Когда ребенок подрос, Людвиг стал все чаще вместе с девочкой после работы заруливать в ближайший бар. Бригитта, уже сильно переживающая из-за пристрастия мужа к алкоголю, надеялась на то, что присутствие дочери будет останавливать мужа, но здесь женщина
– Посмотрите, какая красавица! – громко провозглашал Людвиг в баре, усаживая девочку за столик. К ребенку тут же подтягивались скучающие посетители и начинали угощать сладостями и развлекать ребенка разговорами. Людвиг же шел к барной стойке и тяжело усаживался на высокий стул. Его лишний вес грозил перейти грань разумного, и вскоре уже он не мог поместиться на высоком стуле бара. Тогда он просто стал стоять у барной стойки, развлекая бармена своими разговорами.
Такие вечера Наташе нравились. Она любила бывать в обществе взрослых, а еще больше любила проводить вечера с отцом и матерью. Бригитта что-то недовольно ворчала, а Людвиг, ни на кого не обращая внимания, подбрасывал вверх радостно визжащую дочь.
С детства Бригитта Сирни знала, что проявление чувств опасно и нежелательно. Уже повзрослев, она поняла, что это не всегда правильно, но ничего поделать с собой не могла. Чтобы подойти и обнять дочь, женщине требовалось каждый раз перебарывать себя, просто потому, что она не привыкла к такого рода проявлениям нежности. Но ведь она могла сшить дочери платье, самое красивое платье, какого не будет ни у кого. Так она и поступала.
И вот девочка в огромном и шикарном платье из тысячи оборок гордо входила в здание детского сада. Все дети в группе были одеты как попало. Появление принцессы в розовых оборках просто не могло вызвать ничего, кроме взрыва смеха. Наташу обижало такое отношение, и она все с большим отвращением плелась в детский сад. Всеми правдами и неправдами она пыталась отлынивать от необходимости посещения садика, но все усилия были тщетны.
Когда девочке исполнилось пять лет, терпение Бригитты подошло к концу. Она поняла, что Людвиг Кох – прирожденный неудачник и изменить это уже невозможно. Ничего плохого в этом определении не было. Безвольный, веселый и любящий выпить Людвиг Кох, без сомнения, был хорошим человеком, но очень плохим главой семьи. Когда мужчина в очередной раз напился, Бригитта все-таки набралась смелости и выгнала его. Скандалы, которые случали все чаще, теперь перешли в статус активных боевых действий. Людвиг возвращался и вновь уходил жить к матери. Скандалы и ссоры случались чуть ли не каждый день. Бракоразводный процесс проходил в еще более напряженной обстановке. У Наташи больше не было рядом веселого и уютного отца, только вечно всем недовольная мама и необходимость ходить в чертов садик. В возрасте четырех лет Наташа впервые проснулась в мокрой постели. Она стала писаться каждую ночь, а вскоре неприятные инциденты стали случаться и днем, во время послеобеденного отдыха в садике.
– Выпей воды и иди в туалет, я схожу с тобой.
– Не пей столько, ты ведь описаешься!
– Не смей пить воду на ночь, опять испортишь постель.
– Просыпайся, тебе пора в туалет.
– О каком постельном белье с Барби может идти речь? Ты же все равно его описаешь?!
– Я купила прорезиненное белье для детей и стариков.
– Я передала воспитателям в саду клеенку для тебя.
– Сколько ты выпила воды? Не смей пить больше.
– Зачем ты столько ешь, ты и так толстая и страшная…
– Дети, Наташа Кампуш, снова испортила свою постель (взрыв смеха). У меня к вам важное поручение. Теперь вы должны следить за ней и за тем, чтобы она снова не обмочилась… (взрыв смеха)…
И так до бесконечности. Бригитта не могла сдержать раздражения, когда приходилось в очередной раз стирать описанные дочерью простыни, и совершенно не понимала, как бороться с возникшим вдруг у дочери энурезом. Сначала она попросту высмеивала дочь, затем купила специальные, унизительно-клеенчатые простыни, затем стала контролировать количество выпиваемой воды. Вскоре уже и воспитатели в саду Наташи смеялись и издевались над ее проблемой. Естественно, вслед за воспитателями так поступали и дети.
«В детском саду моя болезнь приняла новые формы – я стала мочиться уже и днем. Дети насмехались надо мной, а воспитательницы еще больше подзадоривали их, выставляя меня перед всей группой на посмешище. Они, видимо, полагали, что с помощью издевок могут лучше контролировать мой мочевой пузырь. Но с каждым новым унижением ситуация все больше ухудшалась. Каждый поход в туалет и стакан воды стали для меня пыткой. Меня заставляли, когда я не хотела, и запрещали, когда мне было необходимо. Так, в детсаду мы должны были спрашивать разрешения выйти в туалет. В моем случае каждая просьба сопровождалась комментарием: «Ты же только что там была. Почему тебе нужно опять?» И наоборот, перед прогулками, едой или тихим часом меня гнали в туалет и внимательно надзирали за этим. Как-то раз, заподозрив меня в том, что я снова обмочилась, воспитательницы заставили меня продемонстрировать детям мое белье»
(Наташа Кампуш)
Никчемное, ни на что не способное существо, сильно отстающее в развитии. Такой считала Наташу мать. Детское недержание мочи, равно как и подростковое, и даже энурез у взрослых могут служить свидетельством наличия проблем со здоровьем, психологических проблем, но никогда энурез не являлся свидетельством недостатка интеллекта.
Наташа обладала очень острым умом и поразительной способностью концентрироваться на одном деле. Со сверстниками она так и не могла найти общего языка, а учителя и воспитатели высмеивали ее. Все дальше и дальше девочка уходила в мир собственных иллюзий. Фильмы, сериалы, книги, лепка из пластилина, рисование и маниакальная любовь к Барби – Наташа любила все виды уединенных занятий. Она могла выглядеть полной дурой, когда приходилось отвечать по только что пройденному материалу в начальных классах, но стоило ей наедине с собой прочесть нужный урок, и она тут же все запоминала. Порой единственной доступной ей радостью становилась еда. Она обожала сладкое и могла коробками уплетать пирожные и печенье. К сожалению, конституция девочке досталась вовсе не от сухопарой Бригитты. Как и отец, Наташа была сильно предрасположена к полноте. Уже через год после официального развода родителей Наташа начала поправляться. В начальной школе этот процесс стал неконтролируем. Девочка полнела не по дням, а по часам, что давало всем дополнительный повод для упреков в несамостоятельности и ничтожности.
Однажды во время экскурсии в другой город Наташа случайно упала с качелей. Руку пронзила острая боль. Настолько сильная, что она попросту не могла встать или хотя бы выползти из-под перекладины качелей.
– Наташа Кампуш, чего ты разлеглась, встань немедленно, – раздался голос воспитательницы.
– Подойдите, пожалуйста, – как можно громче попросила девочка.
– Нужно будет, сама подойдешь, – махнула рукой женщина.
Наташа так и продолжала лежать на земле до тех пор, пока воспитательница из соседней группы случайно не поинтересовалась, не нужна ли девочке помощь. Женщина помогла Наташе встать. Боясь новой порции насмешек воспитательницы, Наташа больше ничего не сказала воспитательнице. Боль в руке не отступала. К ночи она стала совершенно невыносимой, но Наташа ни словом, ни жестом больше не просила о помощи. Хоть один плюс в этой чудовищной боли был. Наташа попросту не могла уснуть и хоть раз не испортила простыни.
Наутро воспитательница начала беспокоиться при виде болезненно зеленоватого цвета лица ребенка, но Наташа сквозь зубы сказала, что все в порядке, и поплелась на экскурсию. Лишь в середине дня та самая женщина из соседней группы решила отвести девочку к врачу. Оказалось, что у Наташи закрытый перелом руки. Девочку отправили в больницу, а затем в срочном порядке вызвали родителей.
Наташа надеялась на то, что хоть теперь-то все ее будут успокаивать, но вышло все наоборот. Все ворчали или даже орали из-за доставленных девочкой неудобств. Бригитта приехала за Наташей со своим новым бойфрендом. Всю дорогу до маленькой квартирки в районе Реннбанвег они не прекращали недовольно сетовать из-за того, что неуклюжесть толстой Наташи испортила им выходные.