Любить мужчину

Берристер Инга

Эти слова окончательно вывели Кристи из равновесия. Она окаменела в его объятиях.

То он холоден и непреклонен, то, через минуту…

— Вас это не касается! — слабо возмутилась она.

— После того, как вы едва не умерли у моих ног, я не мог этого не спросить, — резонно заметил Айвор. — Так в чем дело? Почему вы не питаетесь как следует?

Кристи пришла в ярость.

— Я ем настолько часто и много, насколько мне это нужно.

— Что же вы так исхудали"? — Он не сводил с нее пристального взгляда. — Только не рассказывайте,

будто лечитесь голоданием, я все равно в это не поверю.

— С чего вы взяли? — Кристи снова попыталась создать какое-то подобие дистанции между ними, и Холдейн вдруг сам догадался слегка ослабить объятия.

— Я это знаю определенно. У меня, слава Богу, есть глаза. Но даже будь я слеп, то мог бы почувствовать, насколько вы потеряли в весе со времени нашей последней встречи.

Кожа у Кристи на лице пошла красными пятнами.

Он ведь только прикоснулся к ней в тот памятный вечер, да еще, может быть, на мгновение приподнял ее над землей. Неужели этого достаточно, чтобы запомнить, сколько она тогда весила? Выходит, он и в самом деле беспокоится о ней…

В его тоне было что-то почти отеческое, и от этого Кристи сделалось не только неловко, но и страшно.

Айвор как будто бы знал про ее тело больше, чем она сама. А что еще ему о ней известно?

— Почему вы не сказали мне, что добыть деньги на ремонт сможете, только продав свой собственный дом? — вдруг, словно выстрел, раздалось у ее уха.

Кристи вздрогнула и опустила глаза.

— Откуда… Это никого не касается! — Она закусила губу, сдерживая дрожь, которая становилась все сильнее. — Откуда у вас такие сведения? Мой агент еще не давал объявления о продаже.

— Я и не знал наверняка, — произнес Айвор с усмешкой, — но догадывался.

Она почувствовала себя окончательно раздавленной и почувствовала непреодолимое желание как можно больнее его уязвить.

— Неужели? А мне казалось, что вы разделяете мнение вашего дяди о том, что я женщина отменного здоровья и к тому же очень состоятельная, а ремонт не делаю из скупости и эгоизма…

— Вообще-то на альтруистку вы мало похожи, — задумчиво проговорил Айвор. — Но когда я сделал пару запросов…

— Вы делали обо мне запросы?! — взорвалась Кристи, прерывая его. Она уже окончательно потеряла способность держать себя в руках. — Интересно, как же вы действовали? Неужели расспрашивали о моем финансовом положении друзей? Но отчего вы поверили, что они сказали вам правду? Почему вам не пришло в голову, что я точно так же обманула их, как обманывала вашего дядю?

— Остановитесь! — добродушным тоном остановил он ее гневную тираду и слегка потряс за плечи, словно она была истеричной школьницей, а не взрослой женщиной. Это ошеломило Кристи, и она умолкла. — Я знаю, что вы пережили семейную трагедию, и, может быть, никто не может лучше меня понять, что это такое… Послушайте, я пойду заварю чай, а потом мы попытаемся трезво оценить создавшееся положение. Я хотел бы кое-что вам предложить.

Кристи хотела

запротестовать — зачем ей еще какие-то беседы с ним, трезвые или нетрезвые, — но незаметно для себя оказалась в глубоком удобном кресле.

И когда Айвор пошел заваривать чай, оставив ее одну, она вдруг с ужасом почувствовала, что ей не хватает его большого, надежного, теплого тела.

Ласковый?.. Теплый?.. Но ведь это Айвор Холдейн — человек, грубо оскорбивший ее своими обвинениями во лжи!

Может быть, я схожу с ума? — спрашивала себя Кристи. Почему я жду его возвращения? Почему бы мне просто не встать и не уйти? Зачем обсуждать с Айвором содержание письма, зачем просить у него отсрочки, если он и впрямь не имеет к этому никакого отношения?

Она уже привстала в кресле, когда он появился в комнате с подносом в руках, и ей пришлось снова сесть.

Айвор поставил на столик китайские чашечки, нарезанный ломтиками лимон, молочник.

— Нас воспитывала бабушка, а она любила, чтобы все шло по издавна заведенным правилам, — улыбнулся он.

— Нас? — переспросила Кристи.

— Меня и сестру. Ведь почему я говорил, что мне понятно ваше горе… Я тоже сирота. Мама погибла в автомобильной катастрофе, а отец остался калекой, и нас воспитывала бабушка. — Он налил ей чай и спросил:

— Молоко?

Она молча кивнула. Его неожиданная откровенность на мгновение поразила ее, но потом она снова запаниковала.

Что он собирается обсуждать? Какие условия выдвинет? — спрашивала себя Кристи, нервно прихлебывая чай.

Если Айвор говорит правду и его дядя самостоятельно принял решение призвать на помощь служителей закона, то как вообще возможно найти выход из этой ситуации и какова будет его собственная роль?

— Итак… — начал он, и несколько капель чая из ее чашки выплеснулось на клетчатую скатерть.

Кристи поставила чашку на стол и, не поднимая глаз на собеседника, попыталась совладать со своими нервами.

— Что вы мне предлагаете? — прервала она затянувшуюся паузу.

— Я хочу купить у вас коттедж.

— Купить?! Но…

— Конечно, вам надо сначала составить калькуляцию — я в таких вещах не разбираюсь.

— Это несерьезно! — Кристи слишком была уязвлена, чтобы кривить душой. — Он ничего не стоит. — Она густо покраснела и тут же разозлилась на себя. — Я не могу позволить вам его купить, — проговорила девушка упавшим голосом. — Мы с вами оба знаем, что такое этот коттедж.

— Возможно, для кого-то он действительно ничего из себя не представляет, но не для меня! — возразил Айвор. — Ведь, по существу, это дом моего дяди. К тому же он все равно не захочет никуда переезжать. И мне кажется, что, купив коттедж, я решу все проблемы.

Да, мои проблемы, разумеется, будут решены, не могла не согласиться Кристи. Если Холдейн сделает то, что собирается, Юджин Айшем навсегда уйдет из моей жизни.

Опасаясь, что чувство облегчения отразится на ее лице, она поспешила отвернуться.