Любить мужчину
Шрифт:
Кристи пришла в ужас. Компенсация! Кто-то его надоумил. Ясно, кто это мог быть, с горечью усмехнулась она.
Девушка постаралась как можно спокойнее объяснить старику, что не имеет ничего против ремонта, и начать его можно было бы еще несколько месяцев назад. Но прежде всего предстоит составить официальную смету, а это займет не один месяц.
— Значит, в доме будет полно рабочих… — задумчиво пробормотал Айшем. — А вы подумали о том, куда деваться мне? Крышу ведь тоже надо менять, а потом пойдут дожди… Что вы скажете по этому поводу?
Он прав, согласилась
— Как будто бы мне не ясно, что у вас на уме! — В тоне Юджина уже звучало прямое обвинение. — Хотите воспользоваться моим отсутствием, чтобы продать мое единственное прибежище, а потом бесследно скрыться! Покорно вас благодарю!
Кристи стала доказывать его не правоту, объясняя, что хочет только сделать коттедж пригодным для жизни.
— Ха! Вы думаете, что если я стар, то и глуп. — Айшему явно хотелось вызвать ее на скандал, и она чувствовала, что постепенно теряет остатки терпения. — Вам надо под любым предлогом меня удалить! — визгливым голосом продолжал он. — Но вы просчитались. Да, я слабый старик, но я не совсем одинок.., с некоторых пор.
— Что вы здесь делаете? — внезапно послышался голос у Кристи за спиной, и у нее вырвалось испуганное восклицание.
В дверях стоял Айвор Холдейн собственной персоной.
Когда же он здесь появился? Почему я его не заметила? — спрашивала себя девушка.
Айвор был в джинсах и перепачканной майке для регби, словно только что участвовал в спортивных состязаниях, а когда он подошел ближе, Кристи разглядела на его ногах мягкие кеды. Должно быть, поэтому она и не расслышала, как он вошел, тогда как Юджин, стоявший лицом к двери, сразу увидел союзника, и в его интонации и манерах произошла такая резкая перемена.
Теперь их было двое против нее одной.
Но все равно я не дам себя запугать, упрямо сказала себе Кристи и воинственно подняла подбородок.
— Никто не может запретить мне появляться здесь. В конце концов, это моя собственность, — заявила она и вспыхнула, заметив сверкнувшее в глазах Холдейна презрение.
— Вы не боитесь испортить ваши туфельки? — поинтересовался он, окидывая многозначительным взглядом кухню.
Только раковина с отбитыми краями и железный шкаф напоминали о том, что это помещение предназначено для приготовления пищи. Линолеум на полу был грязный, весь в трещинах; по стенам расползалась плесень, по столу бегали муравьи…
Кристи на минуту представила себе, что ей предстояло бы здесь обедать, и содрогнулась. Как мог Юджин жить в этом запустении столько времени? Наверно, потому что уже привык, или же из упрямства.
— Последние четыре месяца это здание является моей собственностью, — продолжила атаку Кристи. — Кроме того, выносить грязь не входит в обязанности домовладельца.
В спокойном состоянии она не произнесла бы таких слов, но сейчас вынуждена была защищаться любым путем. По тому, как изменилось лицо Айвора, девушка поняла, как он воспринял ее замечание.
— Моему дяде без малого восемьдесят лет, — заметил он так спокойно, что Кристи почувствовала себя уничтоженной. — Да и вряд
Она собиралась возразить ему, заметив, что Юджин мог бы переселиться в муниципальный комплекс, благо там есть дешевые и удобные бунгало, но вовремя прикусила язык, поняв, что Айвор найдет способ отмести все разумные доводы.
— Допустим, вы вступили во владение коттеджем всего четыре месяца назад, — продолжал он, — но не могли же вы не знать о его существовании. Ваша кузина последние пятнадцать лет жизни провела в частном пансионе. Неужели вам ни разу не захотелось проверить, годен ли коттедж для жилья?
— Пятнадцать лет назад мне было всего одиннадцать! — воскликнула Кристи.
Ей, осиротевшей в семнадцать лет, было о чем подумать. Так можно ли винить ее в том, что она не интересовалась, как живет дальняя родственница, которую она лишь один раз навещала вместе с матерью.
Кристи невыносимо было думать, что Холдейн, выдвигая эти обвинения, имеет в виду не только ее, но так же дурно думает о ее родителях. Видимо, он считает, что они бросили на произвол судьбы немощную, теряющую рассудок женщину в надежде, что она вскоре отправится в мир иной, а ее собственность поступит в их распоряжение.
Да, именно так он думает о семье Карл-тон, видя во всех ее представителях расчетливых, бессердечных людей. Почему ей все-таки так больно проецировать в свое воображение его мысли? Холдейн ведь чужой человек. И к тому же недобрый… Однако, как бы то ни было, он принял участие в судьбе Юджина Айшема, и это делает ему честь.
— Вы не ответили на мой вопрос, — прервал ее размышления голос Айвора. — Что вы тут делаете?
— Я… — начала Кристи, однако старик Айшем прервал ее, убежденный, что она нарочно говорит таким запуганным, трепещущим голосом, рассчитывая разжалобить его племянника:
— Не верь ей, она хочет от меня избавиться! — завопил он. — Морочила мне голову этим ремонтом, а потом объявила, что я должен уехать. Я знаю, что у нее на уме: выселить меня и продать коттедж!
Юджин пришел в такое возбуждение, что даже Кристи поверила, что он искренне убежден в правдивости своих слов. Разумеется, на Айвора эта речь произвела соответствующее впечатление. Он сочувственно положил руку на плечо старика и ласково ему улыбнулся.
Кристи почувствовала, что ее горло сжимает спазм, а на глаза наворачиваются слезы. Ей невыносимо было видеть, что этому человеку свойственны нежность и вообще какие-то добрые чувства.
Но тут Холдейн повернулся к ней, и теплота сразу исчезла из его взгляда, уступив место презрению.
— Грег заверил меня, что о продаже не идет речи.
— Разумеется, нет. Я пыталась объяснить вашему дяде, что собираюсь сделать здесь ремонт. Но для этого необходимо составить смету предстоящих работ, что потребует времени.
— Что-то изменилось, да? — Айвор смерил ее тяжелым взглядом. — Неделю назад вы заявляли, что не" располагаете средствами.
Кристи только сжала губы, отказываясь давать ему какие-либо объяснения.