Шрифт:
Часть первая
Глава 1
Любовь — как поезд, который сметает всё на своем пути. И моральные запреты уже не работают.
В воскресенье я проснулась под чудесное щебетание птиц за окном. Я улыбнулась, радуясь долгожданному солнышку. С удовольствием, потянувшись всем телом, я резво вскочила с кровати и высунулась в окно. Стояло прекрасное солнечное утро уходящего лета.
Ближе к вечеру, переделав все домашние дела,
Школа, как оказалось, элитарная, одна из лучших в нашем городе, и да, если хотите, я, наконец-то, исполнила мечту своего детства! Лет до двенадцати, когда взрослые меня спрашивали, кем я хочу стать когда вырасту, неизменно отвечала — учительницей, правда не иностранных языков, а младших классов.
Я всегда обожала детей!
Конечно, воображение уже рисовало радужные картины моего идеального преподавания идеальным ученикам, но я не была настолько наивной. Я прекрасно знала о предстоящих трудностях и не строила иллюзий. Меня ждал новый, преимущественно женский коллектив, современные дети, их статусные родители, уроки, отчеты, планы, совещания…
Дойдя до территории небольшого, но современного школьного стадиона, я осмотрелась. Он был практически пуст, за исключением, нескольких мальчишек, которые громко перекрикиваясь, гоняли по полю мяч. Я встала на дорожку со специальным покрытием для бега и немного размялась — тело приятно отреагировало. В наушниках зазвучал любимый трек.
«Мысли прочь!» — сказала я себе и улыбнувшись, рванула вперед.
Кайф!
Наверное, надо рассказать о том, кто я такая?
Зовут меня Анна Облонская. А отчество Аркадьевна. Да-да. Именно так звали Анну Каренину до замужества. Когда в десятом классе мы проходили Льва Толстого, то одноклассники подшучивали надо мной, не собираюсь ли я бросаться под поезд, когда Лёха Вронский меня бросит. Вронским они обозвали Лёшку Воронова, с которым я сидела за одной партой и имела исключительно товарищеские отношения. Меня это жутко злило! Благо, период насмешек быстро закончился, у нас был дружный класс и одноклассники меня любили.
Облонская — девичья фамилия моей мамы, а отчество у меня — дедушкино. Отца я не знала, с семи лет меня воспитывал отчим — дядя Валера. Мама теперь носит его фамилию.
Я шатенка, с голубыми глазами, выше среднего рост и (о, счастье!) фигура не склонная к полноте. Две недели назад мне исполнилось тридцать. Наверно, это неправильно, ощущать себя на двадцать в тридцать лет, но именно так я себя и ощущала.
«Житейский инфантилизм» — как говорит моя мама.
Может быть. Не знаю.
Время, конечно, удивительная штука, то растягивается в бесконечность ожидания, то сжимается в стремительном ускорении. Вот, вроде, недавно мне было восемнадцать. Я прекрасно помню себя в этом возрасте: до сих пор, иногда кажется, засну ночью, а утром проснусь в своей милой девичьей комнатке родительской квартиры, побегу на пары в институт, а потом гулять с подружками, что ещё живы мои дедушка с бабушкой и любимая кошка…
Глупо, знаю, взросление как и старение процессы необратимые и надо принимать себя в любом возрасте, но, чёрт возьми, тридцать?! Я уже никогда не смогу сказать о себе, что мне двадцать с чем-то. Даже двадцать девять воспринималось Где-то рядом с двадцатью пятью, а вот тридцать и далее, звучит пугающе. Как, например, слово тётка. Почему тётка? Не знаю, не нравится мне это слово и все. почему-то всегда ассоциируется с грузной женщиной с авоськами.
Тогда, в мои восемнадцать, цифра тридцать
Но с другой стороны, чего переживать, до сорока, например, еще целых десять лет, выгляжу я молодо (спасибо маме за гены) и даже замужем успела побывать — поставила, так сказать, законный прочерк рядом с графой «старая дева». Быть в разводе, в нашей стране, оказывается, намного лучше, чем не быть замужем вообще.
— А что, твоя дочка так замуж до сих пор и не вышла?
На что моя мама, почти с гордостью, может ответить:
— Анечка была. Она в разводе.
И соседка, приятельница, дальняя родственница или просто знакомая, кивнет понимающе, а про себя обязательно подумает, мол, ну хоть так, хоть замуж сходила, просто мужики сейчас безответственные, да и пил небось…
С бывшим мужем мы расстались мирно, не скажу что друзьями, но не врагами это точно, и за два года, что прошло с момента нашего развода, больше не виделись. Его новая девушка, даже подружилась со мной на Facebook, симпатичная такая блондиночка. Я рада за него, нет, честно, рада. Взаимная влюбленность прошла, уступив место сначала дружбе, а потом и безразличию. Где-то за полгода до конца брака, наши сексуальные отношения сошли на нет. Мне не очень хотелось, а он не настаивал. Подозреваю, что тогда-то он и завел себе подружку. Да и сам брак, включая те самые полгода, длился всего три. Муж — мой второй мужчина. Первым был аспирант ВУЗа, где я училась. Я, как мне тогда казалось, влюбилась, он говорил что тоже. Наши отношения не были бурными и страстными, скорее романтично — приятельскими. С ним я рассталась с девственностью, мы неплохо проводили время, много разговаривали и философствовали. Наука поглощала бОльшую часть его жизни, но мне было с ним безумно интересно и секс не играл важную роль. Мне казалось, это вполне нормальным, и что так происходит у многих. Мы легко разошлись: сразу после института я укатила на свою первую работу на круизном лайнере, а он, спустя полгода, женился на своей сокурснице, тоже аспирантке.
Может показаться, что секс меня не особо интересует. Весь мой опыт ограничивался двумя мужчинами, которые, насколько я могу судить, исходя из более богатого опыта своей лучшей подруги, не были феерическими любовниками. Я никогда не испытывала оргазма во время секса, даже сильного возбуждения не испытывала. Приятные ощущения — да, но ничего такого «крышусрывательного» не происходило. Вот, уже два с половиной года, как секс полностью отсутствовал в моей жизни. Я, честно говоря, не особо переживаю по этому поводу.
Но все же, признаться, оргазмы я получаю. Только сама с собой. Обычно, я занимаюсь этим в душевой кабине сильным напором воды — так оргазмы особенно ярче. Хотя и делаю это нечасто.
Моя подруга говорит, что в моей жизни просто не было качественного траха, иначе я не вела бы монашеский образ жизни в свои, как она выражается, «золотые годочки». Может и так. Но я и правда наслаждалась одиночеством.
«Хочу халву ем, хочу — пряник».
Я заканчивала бежать четвертый круг, как внезапно почувствовала ощутимый удар в левое плечо. Буквально, за долю секунды, я поняла, что это был футбольный мяч, которым играли мальчишки. Вскрикнув от неожиданности, я остановилась. Мяч, отскочив от меня, приземлился в траве около дорожки. Шагнув, я подняла его с земли. Я распрямилась, и одним движением сдернув наушники на шею, приняла воинственную позу. Я смотрела, как ко мне бежал один из юношей, на вид лет восемнадцати. Он остановился рядом со мной и виновато улыбаясь, проговорил запыхавшимся голосом: