"Любить" подано!
Шрифт:
Женщина всем существом выдавала, что у неё, как и у моей мамы, большие планы на наше с Виктором знакомство.
— Витя, как там баня? Живая? — вышел к нам из комнаты Сергей Петрович.
Сафронов переключил свое внимание на него.
— Вроде всё получилось. Но ты проверь сам ещё, а то деревенская жизнь теперь точно не по мне, — он прошёл в гостиную, на ходу снимая футболку.
Мои глаза самопроизвольно впились в его голый торс.
Виктор словно потешался, повернулся и кинул мимолётный взгляд негодяя на меня.
«Он
— Тося, отец проснулся уже? — вытянул меня из размышлений Сергей Петрович.
— Да, — заулыбалась ему в ответ. — Ходит стихи читает.
— Эх, стихи это хорошо! — мужчина почесал озадаченно шею. — Пойду навещу Михаила, может вместе стихи прочтём, — подмигнул мне и стал надевать на себя верхнюю одежду.
— Сергей, умоляю «незачитывайтесь»! А то к вечеру мы вас обоих потеряем! — одёрнула его строго Нина Анатольевна.
Я сняла пальто и второй сапог с ноги, вышла из прихожей к Нине Анатольевне, которая снова о чем-то беседовала с сыном.
— Виктор, прошу, позвони отцу! Он все мозги вынес с утра уже…
Я уловила обрывки фраз, но сути не поняла.
— Мам, все хорошо! Я позвоню ему чуть позже, — Сафронов обнадёживающе погладил мать по рукам.
— Все. Готова помогать! — я обозначила свое появление, но старалась смотреть сквозь Виктора.
— Идём тогда, Тонечка! — Нина Анатольевна заулыбалась мне, и спешно прошла мимо на кухню.
Сам момент вынудил смотреть пристально на мужчину, что не выходил из моей головы всё последнее время.
Словно в мелодраме мир вокруг утих… Красивым кадром вряд ли назовёшь эти секунды: я, в своих лосинах с большой потёртостью на коленке, и он, в одних стареньких трениках, только наоборот с вытянутыми коленями.
Но я сейчас окончательно осознала, что этот мужчина волнует, манит и выворачивает всё изнутри своим нахальным взглядом. Его глаза миндального цвета приковывают к месту, заставляя дышать чаще от трепета и жаждать чего-то большего…
Мы смотрели друг на друга не сводя глаз. Мне хотелось угадать о чём он думает… Считает меня смешной, неуклюжей и не очень симпатичной? Или ему наша встреча принесла иные чувства?
Сафронов медленно приблизился ко мне.
Да. Всё-таки нос это самый главный сексуальный орган. Потому как, я попала во власть запаха мужчины, понимая, что он сводит с ума.
— Вот уж точно… Меня не зовут, я сама прихожу… — заговорил он своим бархатным голосом.
Скользнул взглядом по моему лицу и чуть задержался на губах.
— Антонина… — с наслаждением протянул моё имя, словно надкусил конфету.
Я перестала дышать, в животе запульсировало, а в ушах появился звон.
Затем Виктор резко отвёл взгляд и устало вздохнул:
— Эх, ты ещё и подруга моей сестры…
— Это точно судьба, — мимолётно прищурился в мою сторону.
Сафронов развернулся и вышел из гостиной. А я наконец-то задышала…
Судьба… Звучит многообещающе. А я точно потеряла
— Тонечка? Всё в порядке? — вернулась ко мне Нина Анатольевна.
— Да, — хрипло ответила ей. Затем прочистила горло и повторила уверенней. — Да. Все в порядке.
— Витюша тебя напугал? — хохотнула женщина.
«Витюша…» Наверное, для матери, которая так долго ждала возвращения сына, он навсегда останется им, сколько бы не было ему лет.
— Нет, — заулыбалась я, немного волнуясь, что внешне выдала свой интерес к Виктору.
Тётя Нина с приятным скептицизмом на лице, натянула ухмылку.
— Пойдём готовить, заодно… Я всё тебе расскажу про Виктора, — бодро заявила Нина Анатольевна, словно приготовилась открыть все тайны мира мне.
Даже на неё я сейчас взглянула уже совсем другим взглядом, как на женщину, которая родила мне любимого мужчину.
ГЛАВА 7
«Пункт 7. Добавим капельку мёда и продолжим замес».
Мясной рулет, оливье, сельдь под шубой, картофель «Дофин», классический «Рыбник» и даже старый Наполеон… Эта всего лишь часть того, что Нина Анатольевна задумала для празднования нового года.
Складывалось впечатление, что следом собирались отмечать и совершенно другое событие. Свадьбу, например.
Женщина так старалась угодить всем, но больше всего, конечно, сыну.
Поток рассказов о Викторе лился мне в уши вот уже третий час. От сломанной руки в детстве, до службы в армии в ракетных войсках и хулиганского характера, который часто приводил его в полицию.
«И всё-таки террорист…» — смеялись мои мысли.
Я не посмела бы остановить Нину Анатольевну в её воспоминаниях, так как прекрасно понимала, что женщина очень скучала по сыну. Ведь однажды Виктор просто собрал вещи и покинул дом, оставив записку, в которой сообщил, что поехал к отцу…
Для тёти Нины брак с Сергеем Петровичем был вторым. С первым мужем не сложилось из-за скверного характера и любвеобильной натуры. Муж оставил ее с маленьким ребёнком на руках и уехал в Красноярск, где в скором времени стал известным бизнесменом по части золотодобывающей промышленности. Спустя годы мужчина вспомнил, что у него есть сын и стал провоцировать его на общение, всё больше заманивая своим положением и возможностью хорошо зарабатывать.
Этим периодом жизни Нина Анатольевна делилась с большой грустью, часто вздыхала и кусала губу в глубокой задумчивости. Вероятно, вину за всё накладывала на себя.
— Да… Не смогла… Дать всё, что нужно… — голос женщины дрогнул.
Я отложила приготовление блюда и в порыве сочувствия крепко обняла Нину Анатольевну. Она в ответ уткнулась мне в предплечье и всхлипнула.
— Тётя Нина, вы и не смогли бы ничего изменить. Всё сложилось так, как должно. Я уверена, всё теперь наладится, ведь он вернулся, — старалась я быть убедительной. Женщина посмотрела на меня с большой теплотой.