Любить - значит жить
Шрифт:
Эти люди, без сомнения, с почтением и обожанием относились к хозяину замка. И девушке нравилась его манера разговаривать с людьми. Ян нежно отворачивал шаль от лица какого-нибудь младенца на руках у матери и искренне восхищался красотой и здоровым видом ребенка. Он мог отпустить добродушную шутку, над которой с удовольствием смеялись местные женщины. Старый Грив, управляющий, повернулся к Гейл и сказал:
— Капитан самый популярный из Далмиеров. Всегда готов помочь им. Крышу перекрыть, если надо, или дать денег.
Гейл кивнула и почувствовала гордость за этого молодого офицера, рядом с которым стояла. Она вдруг ощутила какую-то необыкновенную близость с Яном.
Позже, уже поднимаясь по ступенькам замка, Далмиер сказал:
— Я рад, Гейл, что ты поехала со мной. Рад, что ты познакомилась с местными людьми. В каком-то смысле Лох-Касл даже больше мне дом, чем то место, где я родился и вырос.
— Я это уже поняла, — сказала Гейл. — И мне кажется, твое место именно здесь. Полагаю, однажды ты оставишь армию и навсегда поселишься в замке.
Он бросил на Гейл быстрый взгляд и рассмеялся:
— Да, именно это я и собирался сделать раньше. Но сейчас мои планы изменились. Слишком многое изменилось…
Сердце Гейл гулко застучало. Но ничто сегодня не могло испортить то приподнятое настроение, в котором она пребывала после похода по фермам вместе со старым Гривом.
Ян сказал, что если она захочет, то в любой день может спуститься вниз к собачьим будкам и взять Дугала и Морага на прогулку.
В то же самое время Гейл прекрасно понимала, что, чем дольше она будет здесь оставаться, тем ближе установится их связь с Яном и тем тяжелее ей потом придется выбираться из этого положения. Ей нужно бежать отсюда. От Яна, Билла, замка.
Девушка вошла в комнату и увидела, что ее муж разгуливает из угла в угол с таким выражением лица, от которого у нее сразу замерло сердце. Он явно был не в настроении. Спальня и гостиная оказались не прибраны, одежда и вещи Билла валялась повсюду. Противогаз, трость, пальто — все лежало на полу в том же месте, куда он, раздеваясь, бросил это. Диван был завален газетами. И разумеется, муж Гейл даже не собирался предпринимать попытки как-то прибраться в комнатах. Он оставил это для жены, как раньше оставлял для матери.
Девушка развязала перед зеркалом шарф и поправила прическу. Ее щеки порозовели, а лицо выглядело посвежевшим после прогулки.
Решив быть приветливой, она улыбнулась мужу:
— Привет, Билли. Что с тобой? Что-то случилось?
— Разумеется, черт возьми.
— Но что же?
— С этой армией снова вляпался, — сказал он. — Все всегда вляпываются. Не успели здесь устроиться, как снова посылают в другое место.
— В другое место?
— Да, временно, конечно. Приказ из штаба. Бригадный майор сообщил мне за чашкой чая. Кстати, а ты где была?
— Гуляла. И что сказал майор?
— Разумеется, все случилось потому, что я очень хорошо выполняю свою работу. Меня посылают в Глазго, Абердин и, возможно, Инвергордон. Нужно кое-что показать местным парням, которые занимаются тем же, чем и мы здесь. Поэтому меня не будет недели две-три.
— Понятно, — медленно проговорила Гейл. — Я еду с тобой?
— Нет, черт возьми… — Он подошел к девушке и обнял ее. — Именно поэтому я такой злой. Я не могу взять тебя с собой. И, полагаю, ты вряд ли захочешь одна оставаться здесь, в этом богом забытом месте. Тебе придется вернуться в Кингстон и ждать там моего возвращения.
Но самое главное, он не упомянул еще об одной детали, расстроившей его больше всего. Дело в том, что в это время в замок как раз должна была приехать Джун Ногтон, и Билл очень ждал встречи с ней.
Гейл не пошевельнулась и не заговорила. В ее душе поднялась настоящая буря, и она даже не могла проанализировать свои чувства. Гейл испытывала… сожаление… облегчение… разочарование.
Разве не этого она хотела? Убежать от Яна и той тревоги, которую постоянно испытывала в Лох-Касл? Неужели это то, что им сейчас нужно? Снова потерять друг друга?
Но как трудно будет сказать «прощай» ему и этому… такому замечательному дому, который Билл называет «богом забытое место».
— Думаю, ты тоже сыта по горло всем этим, — сказал Билл и обнял свою жену за плечи. — Знаю, ты не хочешь расставаться со мной.
Гейл слегка покашляла и неловко пошевелилась под его рукой:
— Разумеется.
— Но так надо. Напиши письмо в Кингстон моей матери и своим родителям.
— Когда ты уезжаешь?
— Завтра утром.
— Так скоро? — удивилась девушка.
— Да, майор хочет, чтобы я сел на утренний поезд в Глазго. Похоже, они очень торопятся.
— Но как же я успею так быстро?
— А тебе не нужно торопиться. Ты спокойно соберешь вещи, а потом поедешь. Полагаю, Далмиер сможет все организовать так, чтобы ты добралась к десяти часам до Эдинбурга и села на поезд.
Гейл пошла в спальню, чтобы переодеться. У нее слегка кружилась голова. Все так неожиданно. И она не могла думать ни о чем другом, кроме… Яна. Но чем больше она думала, тем больше радовалась этой передышке. Совсем неплохо вернуться домой и на какое-то время избавиться от этих мук, которые она постоянно испытывала в замке.
После обеда она рассказала все Яну.
Что бы он ни испытывал сейчас, его лицо оставалось бесстрастным и непроницаемым.
— Что ж, полагаю, тебе будет приятно побывать дома, — сказал он. — А та работа, которую получил твой муж, свидетельствует о том, что он очень продвинулся в своей карьере.
— Да, конечно, — согласилась Гейл.
Они оба замолчали.
Ян Далмиер смотрел на Гейл с горечью. Боже, ей нельзя говорить этого, но без нее он будет ужасно скучать. Как бы то ни было, ему очень нравилось видеть девушку в своем доме. Когда они вместе гуляли по парку и обходили фермы, он находился в приподнятом настроении. Сколько раз он представлял себе эту сцену. Он обходит свои владения, а она рядом с ним. Она — его жена.