Любить - значит жить
Шрифт:
— Я сказал Гейл о том, что мы переезжаем в гарнизон, но даже и представить себе не мог, что мы будем жить в твоем доме, Далмиер.
— Я и сам не знал об этом до вчерашней конференции с бригадиром, — проговорил Ян.
— Говорят, этот замок ужасное место, — заметил Билл.
— Он достаточно большой и имеет историческую ценность.
— Моей жене это подойдет, — улыбнулся Кардью и протянул через стол руку к Гейл.
Она заметила, каким взглядом посмотрел на нее Ян — негодующим, обиженным… но она ничего не могла сделать. Девушка просто постаралась отодвинуться от своего мужа, как только выдался подходящий момент.
Она спросила:
— И когда ожидается это великое переселение?
— Как только все приготовят в замке, — ответил Ян.
— Там будет что-то вроде столовой? — поинтересовался Билл.
— Да, столовая со столиками. А для женатых пар — отдельные комнаты. Так же там есть библиотека и комната отдыха.
— Ты, полагаю, тоже там будешь жить, Далмиер? — спросил Билл.
— Да, — ответил Ян и мрачно добавил: — Мне придется приглядывать за тем, чтобы мужья не слишком часто били своих жен.
Билл хохотнул:
— Били? Отличная идея. Думаю, надо испробовать это на Гейл.
— Боже! — ответила Гейл. — Что за разговор!
В «Аперитив» вошел крупный шотландец в униформе с погонами майора. За руку его держала невысокая плотная женщина в шерстяном костюме и маленькой шляпке, плотно сидящей на голове. На ногах у нее были грубые башмаки, а в руках она держала макинтош и зонтик. Это были майор Ногтон и его жена. Билл сразу же отвернулся. Он не хотел, чтобы супружеская пара заметила их. Но миссис Ногтон сразу увидела Гейл и тут же ринулась к их столику.
— Ах! — воскликнула она. — Вот где скрывается наша маленькая невеста.
Билл и Ян поднялись с места. Мужчины обменялись приветствиями. Нашли еще пару стульев, и все снова уселись за стол. Ян оказался отделен от Гейл миссис Ногтон.
Она, что называется, была настоящей офицерской женой. От нее просто исходила природная веселость, оптимизм, патриотизм, заинтересованность в своей работе и работе мужа. Ее ничто не интересовало, кроме армии. Казалось, эта женщина просто не подозревает о существовании музыки, поэзии, искусства вообще.
Она любила затевать скандалы, плести интриги и растирать в порошок жен других офицеров, сплетничать. Похоже, не было ни одной области в армейской жизни, которая не избежала бы ее вторжения.
— Дорогая, здесь так душно, просто невозможно дышать. Надо сказать, чтобы открыли окна. Можно потерять сознание. Нет, спасибо, я не буду пить. И лимонада не нужно. И вам не советую употреблять эти коктейли, от них портится цвет кожи. Ну, как вам семейная жизнь? Я очень хорошо помню тот день, когда вышла замуж за Гарри, и нас сразу отправили в Индию. Если вы когда-нибудь соберетесь в Индию, могу посоветовать… А вы слышали, что все офицеры переезжают в гарнизон? Там есть озеро. Такое утомительное занятие. Там будет влажно, но у меня есть противоревматическая мазь…
Миссис Ногтон болтала практически без остановки, и Гейл порадовалась, что ей не нужно вставлять никаких реплик. Девушка то и дело встречалась с Яном глазами. Она точно знала, что молодой человек думает о таких женщинах, как жена майора. В Париже он, бывало, подшучивал над офицерскими женами.
Она подумала: «Неужели я тоже когда-нибудь превращусь в миссис Ногтон? Искренне надеюсь, что нет…»
Ногтоны провели в кафе не больше четверти часа. Майор вел свою «мадам-сагиб», как он называл жену, на шоу. Миссис Ногтон напоследок наклонилась к Гейл и сказала:
— Будете уезжать в Лох-Касл, миссис Кардью, не забудьте взять с собой теплые вещи. Шотландские ветры очень опасны после теплых мест…
Билл снова отправился к стойке за напитками. И опять Гейл и Ян остались вдвоем за столиком.
— Уф! Эта женщина просто замучила меня, — улыбнулся Ян.
— И меня тоже, — ответила Гейл. — Но она добрая. И следующие несколько месяцев мне придется жить с ней рядом.
— Бедняжка Гейл, ты не создана для жизни в казармах, — сказал он.
— Не знаю, для чего я создана, — тихо ответила она.
— Пожалуй, я знаю.
Девушка сразу поняла намек и сжалась в комок, словно от боли.
Она могла слышать его голос… видеть его лицо, темные глаза. Гейл не забыла того, что он говорил ей несколько лет назад:
— Мы поженимся с тобой, я уйду из армии, и тогда мы сможем отправиться на Гибриды. Я покажу тебе настоящую Шотландию. У нас будет домик с окнами на пурпурные горы и кристально чистую реку, где плещется форель. Я научу тебя ее ловить, и мы будем валяться на солнце. А затем мы вернемся домой, усядемся перед камином и будем читать книги и стихи, которые оба любим. И на десятки миль никого в округе. Только ты и я…
Так они мечтали. Наивные! А теперь вот они сидят здесь, в кафе, она — жена другого человека, идет война.
Но сейчас они оба снова перенеслись в весенний Париж. Ян и Гейл смотрели друг другу в глаза и улыбались.
— Я знаю, для чего ты рождена, — хрипло сказал он.
— Ян, Ян, — прошептала она.
Молодой человек отклонился назад, словно пытаясь спастись от атаки ее красоты, аромата духов, который она источала… всей той упоительной сладости, которой он когда-то наслаждался.
Гейл старалась не думать о том, что когда-то с ними происходило.
— Не беспокойся о том, как мы будем жить в замке. Полагаю, нам не придется слишком часто встречаться. Я буду брать пример с миссис Ногтон, — сказала девушка.
Они оба рассмеялись.
Через несколько минут, когда они выпили уже по третьему коктейлю, Ян собрался уходить. Он даже не коснулся и кончиков пальцев девушки, а всего лишь посмотрел ей в глаза. Но у Гейл возникло чувство, словно он обнял ее. Тайно, с отчаянием. Она сразу как-то ослабела, и ей захотелось спать.