Люблю мой 'Смит-Вессон'
Шрифт:
Вайолет похоронили на кладбище в Норбери. Пока Лол ходил на могилу, Джулия ждала в машине. Сегодня шум и толкотня в супермаркете оказались ему не по силам: Лолу пришлось сидеть в кафе, угрюмо дуя на куриный бульон, пока Джулия сновала по проходам, накладывая в тележку продукты и вычеркивая записанное из списка.
День выдался не холодный, но Лол все равно доверху застегнул коричневый пуховик. Голову ему прикрывала мягкая фетровая шляпа. И пуховику, и шляпе было по меньшей мере лет тридцать. Старые вещи Лола успокаивали и утешали.
На кладбище он чувствовал
Но и оно не могло забраться в самые хмурые уголки кладбища. К основанию кладбищенской стены льнул нерастаявший снег, а гравий вокруг могилы Вайолет был покрыт тонкой корочкой льда. В знак уважения Лол снял шляпу.
Надпись на надгробии Вайолет гласила:
Вайолет Шепхерд (1932 – 1999)
Любимая жена Лоренса (Лола)
Горячо оплакиваемая мать Джулии и Сюзанны
Если слезы сложатся во взлетную полосу,
А любовь сотворит самолет,
На небо отправлюсь я в полет
И вновь тебя на землю принесу.
А у подножия:
Надгробие предоставлено – по доброте душевной – Малькольмом Пономарем
Дочери Лола сочли, что выбивать имя Пономаря на надгробии матери – дурной тон, но Лол настоял. Пономарь оплатил не только камень, а все похороны. Никто больше не предложил, и у Лола ведь нет счета в банке. Малькольм поставил лишь одно условие: чтобы его щедрость увековечили в камне. Кто такой Лол, чтобы отказывать?
Вынув из вазы засохшую хризантему, он заменил ее на свежую. Даже забавно, как он скучает по жене. А ведь жить с ней было не сахар. Когда возраст Лола и его привычка к спиртному взяли свое, наградив его носом, как алая электролампочка, она то и дело указывала людям на этот его недостаток.
– Только посмотрите на его нос, – жаловалась она подругам. – Такое даже не запудришь.
Но, как это ни странно, ее отсутствие не принесло ожидаемой радости.
Лол встал, собираясь уходить. В тени было холодно, и Лол был не из тех, кто произносит речи мертвым наподобие Джимми Стюарта [4] . Когда он распрямился, колени у него скрипнули. Лол со вздохом повернулся.
4
Один из лучших актеров на амплуа героя "Золотого века Голливуда", известный русскому читателю, в частности, по фильму Альфреда Хичкока (1908 – 1997) "Боязнь высоты".
И увидел перед собой Злыдня.
Из горла Лола вырвался звук, какой издает маленькая собачка, когда просится на улицу.
На Злыдне были тот же колпак палача и длинный черный плащ, как и в ночь бойни. Пятеро
– Помнишь меня? – спросил человек в колпаке, столь же холодный и неумолимый, как кресты и могилы. В руке у него была сумка с логотипом гастронома "Сейсберис".
Лол сумел только кивнуть. Он уловил очень нехороший запах, как от гнилой капусты и дерьма.
– Извините. Мне нужно...
– Что?
– Мне нужно принять таблетку, – хрипло сказал Лол, тыча себя в сердце.
Достав из кармана белый пузырек с нитроглицерином, Лол попытался отвинтить крышку. Но у него слишком сильно дрожали руки. Положив сумку на землю, Злыдень отвернул крышку и протянул одну маленькую белую таблетку Лолу. Лол забросил ее под язык. На глаза у него навернулись слезы. Злыдень не мог бы сказать, было ли это от холода, страха или от усилий вздохнуть.
– Лучше? – спросил он.
– Да, спасибо. – Лолу пришлось прикусить язык, чтобы не добавить "сэр".
– О'кей, – отозвался человек в капюшоне.
Он наподдал ногой сумку, и оттуда выкатился белый футбольный мяч, который остановился у ботинка Лола. Выглядел он как неопрятный муляж человеческой головы из папье-маше. Кожа – слишком бледная, глаза – слишком стеклянные, нет, явно не настоящая. Потом Лол вдруг сообразил, что смрад исходит как раз от головы и что волосы и щетина, обрамляющие удивленное лицо, не подделка.
– Знаете, чье это?
– Нет! – выдохнул Лол. – О Господи!
– Взгляните налицо.
– Пожалуйста. Мне нужно домой...
– Взгляните.
Щурясь, Лол заставил себя рассмотреть оплывшие черты.
– Никогда его не видел.
– Он не из "Пономарчиков"?
– Нет. Их я всех знаю.
– Даже новеньких?
– Я еще поддерживаю связь с Шефом. О Боже... прошу прощения. – Лол издал оглушительное рыгание. – Этого типа я не знаю.
– Шеф меня еще ищет? – спросил Злыдень.
– Нет. Сначала боялся. Он хотел, чтобы убийства прекратились...
– Но?
– Но многие – нет. Я хотел сказать, многие вас ищут. Пятьдесят тысяч – большие деньги.
– Думаю, вам лучше рассказать. С самого начала.
Лол ждал. Его длинное лицо сделалось пепельно-серым. Тело содрогнулось. Со стоном отчаяния он схватился за сердце и согнулся пополам. Когда он поднял голову, Злыдень уже исчез. Поглядев на ворота кладбища, Лол увидел, что к нему бежит дочь – спешит, насколько несут ее тушку толстые ноги.
В ту ночь нервы у Лола совсем расходились. Он не мог сосредоточиться ни на одной телепередаче и подскакивал от малейшего шума. Любые шорох и скрип бередили воображение, и все кровавые фантазии заканчивались одинаково.
Сначала он стоит на коленях и молит о пощаде.
К затылку приставлен пистолет.
Потом кровь и мозги фонтаном вылетают у него изо лба.
Искушение позвонить Шефу было крайне велико, но Лол цеплялся за один непреложный факт. Случай дважды сводил его со Злыднем. И дважды Злыдень оставил ему жизнь.