Люблю тебя сильно-сильно

Ad Валентина

Появившаяся у скамейки горка окурков пополнилась еще одним, и Дима замолчал. Если бы он был женщиной, он бы непременно сейчас рыдал, но нет, он всего лишь потянулся за очередной сигаретой. Он молчал, пришел черед Виолетты достойно ответить на все услышанное.

– Знаешь Дим, еще сегодня утром я была целиком и полностью убеждена, что ты просто был пьян, укурен, болен. Ты развенчал все мои догадки и предположения на тысячу процентов. Утром я так же была уверена, что в отличие от женской – мужская дружба существует, но и в этом ты превзошел всех вместе взятых женщин. Если бы мне не было так противно, мне, возможно, даже польстило твое признание, но… – Летта окинула взглядом скукоженную на скамейке фигуру вполне симпатичного парня, ее голос был спокоен, а слова честными. – Ты не имеешь права оценивать наши с Сережей чувства, так как ты понятия не имеешь, что такое настоящая любовь. Судить на сколько сильна моя или его, не тебе. До вчерашнего вечера ты мне очень нравился, и меня радовало то, что я так легко сошлась с лучшим другом своего парня и надеялась, что именно ты поможешь мне пережить наше вынужденное расставание. Ты был для меня глотком воздуха в бездне тоски и печали, и мне чертовски жаль, что я так сильно во всем ошибалась.

Прикрыв лицо руками, Летта упала на скамейку рядом с Димой, который продолжил разговор:

– Мне жаль, что ты так и не поняла, какие чувства двигали мною все это время, а пытаться объяснить, заставить прочувствовать, не хочу и не буду – он подытожил и тяжелый вздох вырвался из его груди. – Просто пообещай, что не станешь рассказывать Сереге об этом разговоре. Как бы для тебя странно не прозвучало, но я дорожу нашей дружбой, и это правда. Давай сделаем вид, что ничего

этого не было.

Впервые за все время Дима осмелился посмотреть в полные разочарования глаза Виолетты, легонько убрав ее ладошки с лица.

– Я не смогу сделать вид, что ничего не было, но обещаю, что ни при каких условиях не стану рассказывать Сереже об этом разговоре.

Слова «я дорожу нашей дружбой», эхом раздавались в голове Летты, на глазах появился блеск, символизировавший скорый водопад, который она не намерена была выставлять напоказ. Одарив напоследок Диму взглядом полным жалости и презрения, Виолетта быстро исчезла за калиткой собственного дома, услышав последнее.

– Спасибо.

Глава 9 Слезы, которые еще несколько минут назад готовы были хлынуть из Виолеттиных глаз, исчезли сразу, как только она переступила порог родного дома, на котором ее молча ждала мама с кричащим взглядом – Я ведь тебе говорила. Летта мысленно поблагодарила мать за мысленное участие, без каких либо комментариев, и прошла в свою комнату, где на нее уже несколько минут ждал вкуснейший бульон. Подумать только, Дима признался ей в любви! Шок, это именно то слово, которым можно было описать состояние бедной девушки. Почему она никогда не замечала абсолютно ничего? Почему она всегда воспринимала чрезмерную Димину опеку и заботу, как что-то само собой разумеющееся? Это было похоже на плохую шутку, но вспомнив лицо Димы в момент его признаний, Летта понимала, что все слишком серьезно. Как же ей сейчас не хватало ее Сереженьки. Она бы просто прижалась к его груди, крепко-крепко, и ей сразу же стало бы легче. Она бы моментально забыла о всех своих переживаниях, и жизнь вновь приняла бы привычное русло. Сереженька… Сережа… О Господи, она ведь забыла сегодня проверить почтовый ящик!

– Ура – а – а – а!!!!!!

Стоило Виолетте просунуть изящную руку в зеленый ящик, одиноко висевший на заборе, как она тут же нащупала конверт. Она не стала читать кому и от кого это письмо, Виолетта просто знала – это ОНО. «Здравствуй, моя любимая Летта! Прошло всего пару дней с нашего расставания, а мне до безумия не хватает твоих глаз, поцелуев, слов, жестов, запахов, ласк. Я не стал дожидаться от тебя весточки, так сильно мне захотелось тебе написать. Будущие сослуживцы прикалываются, мол – Что ты ей строчишь никому не нужный бред, она ведь скорее всего уже и не помнит, кто такой Серега? А я им отвечаю – Это все ваши, уже не помнят, а моя Летта меня любит и ждет. Сказал, и на душе так тепло стало, а по телу приятная дрожь. Знаешь, на самом деле мне нечего рассказывать, настоящая служба ведь еще не началась, а до присяги недели две, не меньше. Я бесконечно могу рассказывать лишь об одном – о том, как сильно я тебя люблю, и оказавшись в сотнях километров от тебя, я это ощутил еще острее. Я люблю тебя сильно-сильно, бесконечно сильно и… ты не поверишь, но уже начал в маленьком календарике, который ношу у сердца, вычеркивать дни до своего дембеля. Маленькая моя, любимая Летта, как же мне тебя не хватает… Прости, если письмо покажется тебя слишком коротким, но даже сотен белоснежных листов не хватит, чтобы передать тебе все, что я чувствую. Летта, а как там ты? Знаю, нелегко тебе приходится, каждый день видеть все, что напоминает о нас, но я так же знаю, что ты у меня сильная и умная девочка, поэтому не сомневаюсь, что найдешь в себе силы радоваться каждому дню без меня. Что у вас там новенького? Кого из наших видела? Как у вас погодка, как вообще дела в деревне? Пиши мне обо всем, очень жду. Хотя… Можешь просто прислать белоснежный лист бумаги с одним-единственным словом – ЛЮБЛЮ, мне даже этого будет более чем достаточно. Люблю тебя сильно-сильно. Целую. Обнимаю. Жду вестей. Навсегда твой Сережа». Читая в первый раз письмо, Виолетта не сдерживала слез радости, которые совершенно непроизвольно мелкими струйками скатывались на дорогой ее сердцу лист бумаги, превращаясь в кляксы. Каждое слово вызывало восторг. Каждая фраза заставляла летать. Виолетта была так счастлива, будто ее Сережа совершенно фантастическим образом, оказался рядом и она не читает, а слышит каждое его слово. Когда письмо было перечитано несколько десятков раз, эмоции радости сменила едва заметная грусть. Сережа спрашивал – Как там наши? Ах, если бы он только знал – КАК. Желание тот час отписаться и рассказать Сереже обо всем, толкнуло Летту за письменный стол. Ею двигало чувство преданности, любви и безграничной честности. Девушка готова была рассказать любимому всю правду, какая она есть, но ее взгляд совершенно случайно скользнул на скамейку у дома, где совсем недавно она обещала Диме, что ни при каких обстоятельствах не расскажет ничего Сереже. Растерянность, неуверенность и болезненное метание между «хочу» и «нельзя». Летта всегда и во всем была честна в их с Сережей отношениях, ей так хотелось таковой и остаться, но… Она не может нарушить слово данное Диме. Она обещала. Отложив ручку в сторону, обессиленная кардинально сменявшими одну за другой эмоциями, Летта просто упала на кровать.

– Господи, дай мне сил разобраться в себе. Дай мне сил не предать ни Сереженьку, ни Диму, и остаться честной по отношению к себе самой. Господи, подскажи, научи, успокой.

Молитва была короткой, но шла от чистого сердца, а сон вызванный бурей не похожих друг на друга эмоций и вкуснейшим бульоном, был длинным и беспокойным. Виолетта гуляла в прекраснейшем лесу. Она собирала ягоды, слушала птичьи переклички и полной грудью вдыхала насыщенный хвойный аромат. Весенний лес переливался яркими красками, а опушки, которых касались лучи солнца, пробивавшиеся сквозь пушистые лапы сосен и елей, светились поистине волшебным светом. Виолетта словно попала в сказку, в которой ей было спокойно и невероятно легко. Идиллию нарушил странный звук, напомнивший девушке далекий гул трактора. Летта инстинктивно обернулась в его сторону, где на нее яростными, жадными глазами глядел огромный волк. Его оскал и злостное рычание, заставило девушку попятиться назад, и пока зверь облизывался, сорваться с места и помчаться в галоп прочь. Летта бежала не долго, волк проворно настиг ее и впился белоснежными острыми клыками в ногу. Девушка стала дико орать и звать на помощь, но ее так никто и не услышал. Виолетта истерически пыталась отбиться от животного, но что она могла? Как ни странно, но она практически не чувствовала боли, она чувствовала лишь страх и ужас, глядя на освирепевшего волка, который не спешил оставить ее в покое. Виолетта не переставала кричать и не помнила себя от радости, когда точно так же как и волк, на опушке появился ее верный пес, почти таких же размеров как дикое животное, немецкая овчарка – Серый. Летта начала истерически звать пса, веря в свое скорое спасение. Собака неслась к своей хозяйке, словно дикий ястреб в небо – стремительно и целеустремленно. Серый оказался у беззащитной и смертельно напуганной хозяйки очень быстро, но он нисколько не торопился вступать в борьбу с обидчиком. Собака словно по команде уселась рядом с телом Виолетты, с любопытством наблюдая за всем происходящим. Это длилось не долго, и в какой-то момент, Серый резко вскочил, его челюсть сомкнулась вокруг лебединой шеи хозяйки. Последнее, что увидела ошалевшая Летта, был дикий, полный ненависти взгляд черных собачьих глаз. А последнее, что почувствовала, душераздирающая боль, которую может породить лишь предательство. Девушка резко вскочила, инстинктивно схватившись за шею. Сон был настолько реален, что глаза были мокрыми, тело пробрала дрожь, сердце напугано колотилось словно птица в клетке, а постельное белье было холодным и влажным. Одной рукой держась за шею, второй Виолетта интенсивно массировала правую ногу, на которой только что были сомкнуты ужасающие и неимоверно сильные клыки хищника. Виолетте понадобилось не менее часа, чтобы прийти в себя и еще час, чтобы осмелиться прикрыть глаза, вновь погружаясь в царство снов. Со второго раза, ей все удалось, раскрыв в следующий раз глаза, Летта сладостно потягиваясь порадовалась новому дню, успешно избавившись от всех неприятных и тяжелых мыслей. Правду люди говорят – утро вечера мудренее, эта истина не обошла стороной юную Виолетту. Девушка проснулась бодрой и полной какой-то неземной энергии. Она чувствовала, как светится изнутри, не смотря на вчерашние переживания и тревожные сны. Все осталось позади, а впереди ее непременно ждет бесконечное

счастье и безграничная любовь. «Здравствуй мой любимый Сереженька! Вот, получила от тебя весточку и не стану тянуть с ответом. Думаю, мое первое послание ты тоже получил, так как съедаемая тоской, я писала его уже на второй день нашего расставания. В первую очередь спешу сообщить, что все так же люблю тебя, хотя… может даже сильнее. Точно – сильнее. Я тоже безумно по тебе скучаю, и ты даже не представляешь на сколько ты прав в том, как мне тяжело каждый день видеть вокруг себя многие вещи напоминающие о НАС. Ты не поверишь, но я тоже завела календарь, на котором четко вычеркиваю каждый день без тебя, мысленно радуясь тому, что совсем на чуть-чуть, но наша встреча стала ближе. У меня все хорошо. Я все так же просыпаюсь, хожу в школу, помогаю по дому и засыпаю. Четко отработанная годами схема сбою не дает, только вот безумно жаль, что из моей повседневности пропало самое важное – встречи с тобой… Я люблю тебя, Сереженька, так сильно! Ты даже не представляешь – КАК! А когда ложусь спать, обязательно целую твою улыбку на фото у моей кровати. Спрашиваешь – Как наши? Наши хорошо. Им точно легче чем мне. Я вот на выходных в клуб ходила, так они вели себя как всегда нагло и естественно в пьяном угаре. Ты, наверное, удивлен, что я ходила в клуб – да, ходила. Спасибо Димке, он по-дружески предложил развеяться и я, хоть не сразу, но все же поддалась на уговоры. Знаешь, это скорее всего, был единичный поход, так как без тебя и музыка не та, и танцы, и окружение. Мне грустно без тебя, плохо и тоскливо, и никакая музыка не может этого исправить. Кстати, Димка вообще молодец, старательно помогал пережить мне первые дни без тебя, чтобы я не замкнулась и не сошла с ума в своем маленьком мирке. Благодарна ему за старания, но и тут ты прав – я сильная, сама справлюсь. За окном у нас не лучше, чем в моей душе – холодно, сыро, противно и грустно. Снега еще не было, но эта вечная влажность, сводит с ума. Знаешь, мне порою кажется, что если бы ты в этот миг оказался рядом, то мне моментально стало бы тепло, светло, и безумно радостно, не смотря на любые ненастья за окном. Вот такие у нас дела, Сереженька. Живем, потихоньку, проживаем. Ах да, чуть не забыла – родители твои шлют пламенный привет. (Виделась с твоим отцом, когда адрес узнавала). Пожалуй все. Писать о том, как проходит каждый мой день в подробностях, не буду, в этом мало интересного. Скажу кратко – живу в надежде на скорую встречу и бесконечной любви к тебе. Служи спокойно, мой солдат, я дождусь тебя вопреки всем пересудам, подколкам и зависти. Я люблю тебя, мой Сереженька, сильно-сильно. Помни об этом каждую секунду, так же, как я помню то, что ты любишь меня. Я люблю тебя сильно-сильно! Жду еще сильнее! Целую, обнимаю крепко-крепко! С нетерпением жду следующего письма. Навсегда твоя, Летта. Люблю, люблю, люблю, люблю, люблю, люблю, люблю, люблю, люблю …….» Пламенно расцеловав и это письмо, Виолетта бережно поместила его в конверт, а спустя утреннее приветствие с мамой, быстрые гигиенически процедуры и завтрак, она неслась в школу, не забыв заскочить на почту. Письмо – отправлено. Настроение – приподнято. Жизнь налаживается. Летта перешагнула порог школы с самыми позитивными мыслями, ощущая всеми кончиками своего тела счастье, радость и чрезвычайное умиротворение. Сереженька все так же ее любит. Она, без ума от него. Никакой Дима со своими чувствами, это не в силах изменить, а она не станет держать на него злобу, он ведь не виноват, что полюбил, хотя их дружбе все же пришел конец. Она простит его, а он, со временем, должен ее забыть, так будет лучше для них обоих. Будет обязательно именно так. Глава 10 Жизнь Виолетты, пошла по накатанной и, совершенно незаметно для нее, близился конец ноября. Летта получила еще два письма от своего Сереженьки, которые все так же как и самое первое, искрились любовью. Она перечитывала каждое, по несколько раз в день, а ответы писала с каждым разом все теплее, и все более насыщала любовью. Большую половину ее обычных будней, занимала школа, а вторую половину – помощь по дому, домашние задания, книги и разнообразные мечты о счастливом будущем. Виолетта более не рискнула выходить в «свет», а ее вечерние прогулки холодными осенними вечерами ограничились до посиделок у дома и любования угрюмым небом сидя на крыльце. Она не стала скучать и тосковать меньше, просто она научилась радоваться каждому дню даже будучи совершенно одинокой, находя счастье даже в одном-единственном прожитом дне, который уходя за горизонт, непременно приближал ее к долгожданной встречи, пусть даже всего лишь на двадцать четыре часа.

– Летта, там к тебе пришли. – Слегка приоткрыв дверь в комнату дочери мама потревожила замечтавшуюся девушку, считавшую снежинки срывающиеся с пасмурного неба.

– Кто?

– Дима Терехин, кстати, давненько я его не видела.

Услышав это имя сердце Летты екнуло. Кровь моментально ударила в мозг. Она не виделась с Димой с их последнего разговора. Он не искал с ней встреч, и более не заставлял Летту нервничать, выслушивая совершенно не нужные признания. Что же ему теперь от нее нужно? Какой сюрприз он преподнесёт в этот раз? Она только позабыла обо всем и окончательно избавилась от чувства неприязни к нему, а он снова является в ее спокойную жизнь. Виолетта аккуратно отодвинула штору в надежде прочесть по лицу парня его умыслы, но ни из засады, ни откровенно пялившись несколько секунд в окно, Виолетта никого не увидела. «А чего мне бояться? Хочет еще пообщаться – так и быть, я выслушаю его, в очередной раз». Виолетта не стала заставлять себя долго ждать размышляя на тему «быть или не быть», она быстро шагнула в холодный зимний вечер.

– Здравствуй, Виолетта. – Димин голос походил на масло-масляное уже с первых слов. – Как же я по тебе соскучился. Я даже был бы рад вернуть хотя бы наши прежние взаимоотношения и согласен даже просто завидовать Сереге, но иметь возможность видеться с тобой. Знаешь, мне нелегко было сдерживать свое желание тебя увидеть, но я уверен, оно не взаимно.

Летта смотрела на осунувшегося и заметно промерзшего парня, который, скорее всего, прежде чем прийти к ее порогу, не один час блуждал по холодным улицам, собираясь с мыслями, решаясь. Виолетта смотрела на него широко раскрытыми глазами, пытаясь понять – что он надумал?

– Привет. Если ты уверен, что наши желания далеко не взаимны, то что тогда ты сейчас делаешь у моего дома? – Она не узнавала свой собственный голос, едва открыв рот, он просто источал холод и сдержанность, но по-другому у нее не вышло.

– Зачем ты сразу так? – ощутив изморозь, незамедлительно поинтересовался Дима.

– Как «так»? Я, вроде, ничего плохого не сказала, а задала вполне логический вопрос, ты ведь сам себе противоречишь, – Летта продолжала в том же духе.

– Я не только сам себе противоречу, я противоречу всему миру. – Повторной прохладной реплики из уст Виолетты было достаточно, чтобы слащавый Дима мгновенно улетучился, а тот, кто стоял рядом, моментально превратился в пациента психбольницы.

Дима все время дергался, чесался, оглядывался по сторонам и бесконечно курил.

– Летта, ты свела меня с ума. Я не могу ни есть ни спать нормально, зная, что ты никогда меня не полюбишь. До того, как я тебе во всем признался, у меня тлела надежда, которую я старательно пытался превратить в огонь, а сейчас… Сейчас у меня ничего не осталось. Я пуст и одинок. Что мне с этим делать?!

Отчаяние, вот что слышала Виолетта, но моментально поймала себя на мысли, что ничего кроме отвращения к этому парню, наблюдая за его неадекватным поведением и видя нездоровый взгляд, хотя каких-то несколько минут назад ничего не испытывала. Она старалась не смотреть на него взглядом выказывающим ее мысли, чтобы не усугублять его ненормальное состояние, но это у нее практически не получалось, а голос выдавал ее с потрохами.

– Ты действительно пришел сюда чтобы задать мне этот вопрос? – собравшись с силами проговорила Летта.

– Да. – Коротко и ясно ответил Дима.

– Дим, тебе правду или … – Летта надеялась, что он согласится на это «или», но Дима не оправдал эту надежду.

– Конечно правду! Черт, Летта.

Сорвавшийся истерический возглас заставил Виолетту вздрогнуть, но не передумать.

– Не ори на меня! – выпалила она. – Правду хочешь? Тогда получи эту свою правду! Делай со своими чувствами что хочешь, я тебе не доктор. Я не люблю тебя, не любила и никогда, слышишь, никогда не полюблю! Дима, перестань сходить с ума. Возьми себя в руки, не будь тряпкой. Я не желаю тебе зла, но ответить взаимностью не смогу, понимаешь. Я всем сердцем, душей и телом люблю Сережу. Я жить без него не могу и только по этому, я тебя понимаю и не стану посылать в грубой форме. Это, наверное, страшно, когда твои чувства отвергают, но я тебе ничем не могу помочь. Дима, ты очень хороший, но никогда не сможешь стать для меня лучшим. Постарайся это понять. Переключи свое внимание на кого-то другого, полсела девчонок не задумываясь примут твои чувства и будут с тобой встречаться. Оглянись по сторонам. Раскрой, наконец, глаза.