Любопытная
Шрифт:
– Вы наябедничали тете, словно маленькая девочка.
– Я хотела посмотреть, как вы станете оправдываться. Весьма непорядочно – обращаться к девушке со словами, которых она не понимает. Герцог Шуази сказал однажды в мой адрес дурное слово, значение которого я узнала лишь много погодя.
– Стало быть, женская справедливость предписывает умным людям расплачиваться за проступки глупцов? Я встречал этого герцога – он глуп, как принц.
– Я – принцесса, мсье Небо́.
– Если бы вы были только принцессой!
– Я была бы еще и принцессой!
– Вы были бы никем. Быть принцессой – значит держать палача на клочке земли. А есть ли в Рязани виселица,
– Стало быть, вы – нигилист, поборник равенства?
– Я – сторонник неограниченного неравенства, но верю лишь в индивидуальные заслуги. Титулованные аристократы, когда-то совершавшие Крестовые походы, ныне занялись ростовщичеством; вельможи-католики увлечены поиском не Святого Грааля, но золотых монет в навозе конюшен. И это не мешает им продолжать величать себя вельможами-католиками и титулованными аристократами. Называть мошенника верноподданным, что за абсурд! Слава предку, бывшему героем, но позор потомку, ставшему алчным глупцом! Неужели следует прославлять интеллект двадцати поколений идиотов лишь оттого, что прапрадед был умен! Подобно тому, как в религиозном ордене надо всем главенствует солидарность, личность должна стоять выше всего в светском обществе, а титулу положено умереть вместе с тем, кто его заслужил. По-вашему, любой из племянников Бальзака вправе присвоить себе авторство «Человеческой комедии»16 – титул, который стоит короны Карла Великого?
– А что же порода, мсье Небо́?
Он снял перчатку:
– Сравните вашу руку принцессы с рукой простого человека.
Без перчатки кисть его руки казалась неестественно длинной; запястье было узким, ногти – выпуклыми, пальцы – столь тонкими, что показались бы ненастоящими даже на руках флорентийской мадонны. Смутившись, Поль постаралась переменить тему разговора.
– Даже монахиней я бы предпочла называться принцессой, само слово возвышает нас во многих отношениях.
– Я с вами согласен! Разумеется, я не стану отрицать очарования слов – символических звуков и букв. Принцесса – это слово означает красоту и власть, являя взору почести, эскорт из пажей и великолепно одетую девушку, на лице которой – высокомерие и скука. Но это лишь литературный образ – сегодня прекрасных дам можно встретить лишь на полотнах художников и страницах романов.
– Вы забыли выпить свой чай.
К ним подошел виконт д’Астиош.
– Принцесса, не сыграете ли вы со мной в маленькие бумажки?
Ничего не ответив, Поль оставила гостей. Прошла минута.
– Мадам, не окажите ли вы мне любезность, позволив нарисовать портрет принцессы Рязань и подарить его вам? – обратился Небо́ к княгине.
– Я была бы рада, если бы принцесса сама этого захотела, мсье, но сложившиеся между вами отношения… Более того, на вас обидятся мои гости, которых вы лишите удовольствия общаться с моей племянницей: они приходят в мой дом для того, чтобы ее повидать.
– Я согласна, – сказала появившаяся вдруг Поль. – При условии, что мсье Небо́ закончит рисунок до того, как пробьет полночь.
Небо́ сдержанно поклонился:
– Принесите две лампы и поставьте на этот стол – он послужит преградой между рисовальщиком и моделью. Никто не должен приближаться к эстраде.
Антар лихорадочно
Принцесса, внезапно превратившись в озорного мальчишку, побежала устанавливать лампы, с шумом перевернула стол и, спустившись с эстрады, с церемониальной грациозностью подала Небо́ карандаш для рисования.
Тот взял карандаш и, театральным жестом бросив шляпу через плечо, дал клятву матадора, превратив это пугающее заклинание в поэтичную насмешку.
– Клянусь в присутствие ваших подданных завершить портрет принцессы Рязань до полуночи, вложив в него все свое мастерство!
Восхищенная Поль захлопала в ладоши.
– Садитесь, держитесь прямо, руки сложите под подбородком, смотрите на меня… Прекрасно.
– Отчего прямо?
– Чтобы нам было удобнее общаться!
– Для чего же нам общаться?
– Чтобы лучше узнать друг друга!
– Лучше узнать друг друга?
– Разве оказался бы в моей руке этот карандаш, не будь он волшебной палочкой? Благодаря ему вы – во власти моих слов. Подумайте только, какие немыслимые усилия нужно приложить, чтобы добиться двухчасового свидания с вами! Ухаживать за вами, писать письма, говорить слова любви и прочий вздор! Предположим, вы согласились бы на встречу. Где? В фиакре, в меблированной комнате, волнуясь о том, как выйти из дому, как вернуться, опасаясь всего на свете, в самой уродливой обстановке и, наконец, при самых ужасных подозрениях! Здесь же все окружение – на нашей стороне. Рискуя лишь мыслями, мы – в идеальном положении. Признайтесь, Поль: если бы в девять вечера вам сказали: «Через час вы согласитесь на двухчасовое свидание с незнакомцем», вы возмутились бы, посчитав это решительно невозможным! Тем временем…
– Неужели вы заключили пари? Поспорили с Антаром, что добьетесь со мной свидания?
Поль привстала с места, но успокоилась, увидев выражение его глаз.
– Гнев делает вас божественно красивой, но неужели вы не видите, сколь велико мое уважение к вам?
– Вначале вы уверяли меня в своем восхищении. Теперь вы говорите об уважении.
– Я уважаю идеальное начало и вашу невинность17, целомудренная принцесса!
– Вы приготовили красивое признание в любви. Несмотря на оригинальную форму, ваши слова повторяют тирады юнцов, которым глоток крепкого напитка добавил отваги.
– Маленькой девочкой вы наверняка разгадывали загадки. Вы часто находили правильный ответ?
– Всегда! Что вы хотите сказать?
– Дети сказали бы «холодно».
– Разве вы не устроили свидание, чтобы признаться мне в любви?
– В любви? Нет. Я хотел признаться вам в родстве наших душ.
Принцесса была восхитительна в своем изумлении.
– Поднимите немного подбородок… Прекрасно! Стало быть, вы подумали, что я стану флиртовать за мольбертом, обманом приглашая вас к порочной страсти? И вместе с тем, принцесса, едва ли хоть один мужчина был вам ближе, чем я в этот вечер. Если бы мне вздумалось поцеловать вас, взбунтовалась бы ваша гордость, но вы не ощутили бы ни неприязни, ни разочарования. Прикосновения моих рук и губ не вызвали бы влечения, но и не отвратили бы вас. Я скажу больше: лишь я один смог бы доставить вам иллюзию наслаждения. Я хочу, чтобы вы отдали мне драгоценный ключ, отворяющий двери к вашему сердцу. То краткое мгновение, которое мы проведем наедине, считайте меня своим старшим братом, который странствовал по далеким краям и вскоре вновь отправится в путь. Рисуя ваши черты, он стремится запечатлеть их в своей душе и поведать вам часть великой загадки, которую Бог позволил ему узнать. Вы читали «Серафиту»? Представьте: я – Серафитус, вы —