Любовь Бешеного

Доценко Виктор Николаевич

— БРАТ НАШ, ТЫ ГОТОВ ПРИНЯТЬ ЭНЕРГИЮ И ЗНАНИЯ ЧЛЕНОВ ВЕЛИКОГО СХОДА ПЕРВОГО ЦИКЛА? — торжественно спросил старый Учитель.

— Да, я готов, Учитель! — твердо ответил Савелий.

— БРАТЬЯ! — воскликнул Учитель, и каждый старец возложил левую руку на плечо соседа, а правую вытянул вперед в сторону Савелия.

— БРАТЬЯ! — снова воскликнул Учитель, и все старцы Великого Схода закрыли глаза.

— БРАТЬЯ! — в третий раз воскликнул Учитель, и перед Савелием вспыхнул какой-то яркий свет. Он потерял сознание и…

… очнулся на скамейке карцера. Он потер глаза руками,

оглядываясь по сторонам и все еще не понимая, что с ним происходит. Неужели он и в самом деле видел своего Учителя? Савелий вдруг услышал за стеной храп и с досадой повернулся. Ему вдруг показалось, что он видит через стенку тощего мексиканца, спящего на спине с закинутыми на стенку ногами.

«Повернись: язык проглотишь», — мысленно бросил Савелий, и тот вдруг открыл глаза, осмотрелся по сторонам, потом послушно повернулся на бок и снова заснул, на этот раз без храпа…

— Не может быть! — прошептал Савелий и даже протянул руку вперед, но наткнулся на каменную стенку. — Бред какой-то! — Он пожал плечами и попытался заснуть, но тут же вскочил и опустил глаза: на груди ничего не было! Он в страхе медленно коснулся левой рукой своей груди, в самом центре. И вдруг странное тепло пронзило все его тело и под рукой засветился знак удлиненного ромба. — Боже, Учитель! — восторженно прошептал Говорков, затем снова улегся и мгновенно уснул… Но перед тем, как провалиться в сон, у него промелькнуло, что Розочка была здесь; казалось, он даже ощутил ее запах…

VIII. Майкл освобождает Савелия

Окончательно решив обратиться к Лассардо, Лариса сразу же после занятий позвонила ему.

— Линей, привет! — нежно проворковала она.

— Кто это? — не узнал тот.

— Быстро же ты забыл свою «дурочку»! — обиженно проговорила девушка.

— Это ты, Лари? — неуверенно спросил он.

— А ты ждал кого-то другого?

— Извини, курочка, мы так давно не виделись, что я действительно стал забывать твой милый голосочек. — Он явно обрадовался. — Неужели соскучилась? Или дело какое?

— Конечно, соскучилась? — заявила Лариса.

— Так это ж здорово! Где встретимся?

— На старом месте.

— Отличная мысль! Надеюсь, торопиться не будешь?

— Не буду, но при одном условии: если оставишь свой фотоаппарат дома! — Она даже не пыталась скрыть раздражение.

— Ты все знаешь? — поморщился Лассардо.

— Естественно! А ты как думал? — Она изобразила в голосе возмущение. — Ну?

— Твое желание для меня закон!

— Надеюсь! Через тридцать минут я буду на месте!

— Хорошо, буду ждать, курочка.

Закончив разговор, Лассардо досадливо причмокнул: нехорошо, что Ларисе известно о фотографиях. Интересно, о чем она еще знает? Ну и семейка! Они что, делятся друг с другом всеми темными делишками? Нужно будет прощупать: в его планы Лариса совсем не входила… Но если уж ей все известно, то, может быть, и она как-то пригодится?

Когда Лассардо намекал Комиссару о многомиллионной сделке, он его не обманывал. Идея этой операции возникла совершенно случайно. Лассардо нужно было перевести кое-какие «грязные» деньги в один из парижских банков,

чтобы оттуда получить их «чистенькими», то есть легализовать миллионы с помощью своей парижской фирмы, созданной только для этой операции. Нужен был банк, который пошел бы на это.

После не очень долгих поисков такой банк наконец был найден. Этот самый «Сервиз бэнк ЛТД» на вид был довольно неказистым: дешевенькая вывеска, полуподвальное помещение, да и снаружи здание выглядело обшарпанным. И лишь довольно узкий круг людей — в основном его вкладчики, которых подбирали, конечно, не с улицы, — знали, что одним из учредителей этого банка является богатейший сенатор Юга с отнюдь не безупречным прошлым. Кое-какие газеты недвусмысленно намекали на его связь с мафией. Эти намеки полиция оставляла без внимания, а Лассардо действовал по принципу: поговорят, поговорят и отстанут.

Но недаром говорится, что нет дыма без огня. Управляющим банка был итальянец, некто Марицио Доминни. В Италии на него был объявлен розыск. Там он тоже пару лет работал в одном из венецианских банков и однажды, прихватив внушительную сумму, сбежал из страны.

Именно на него и вывели Лассардо потому, что пять миллионов долларов достаточно внушительная сумма даже для крупного банка и без личного участия управляющего никто из служащих не решился бы на такую операцию. Его старые парижские покровители организовали встречу с Марицио Доминни. Подъехав по указанному адресу, Лассардо был так удивлен непрезентабельности здания, что ни на шутку встревожился. Он хотел даже перезвонить в Париж для уточнения, но тут заметил вывеску банка, вышел из машины и нерешительно толкнул неказистую дверь. В небольшом помещении стоял стол, на котором лежали какой-то порно-журнал и неприметная тетрадка. Перед Лассардо выросла внушительная фигура вооруженного до зубов охранника. И это тоже несколько озадачило Лассардо: такое все неказистое, а оружия, как гирлянд на новогодней елке. Десантный автомат, газовые баллоны на поясе, там же револьвер и какой-то пульт.

— К кому? — спросил тот.

— Меня ждет сеньор Марицио, — ответил Лассардо так, как было условлено.

— Кто вы?

— Приятель его приятеля.

— Минуту? — Вытащив из кармана металлоискатель, охранник быстро и профессионально обыскал Лассардо, затем поводил прибором вокруг дипломата и только потом сказал: — Входите! — легко тронув пальцем кнопку на пульте. Слева, прямо в стене, открылось маленькое оконце. Охранник сунул туда голову и что-то сказал, и тотчас справа очень медленно отворилась тяжелая дверь, почти неприметная для глаза.

Едва Лассардо вошел, мощная дверь медленно, словно нехотя, закрылась. Второе помещение отличалось от первого, как отличалась бы комната рабочего общежития от президентского номера в пятизвездочном отеле. Ковры, красное дерево, богатая мебель, белый мрамор — все было монументальным и богатым до безобразия, с явным желанием шокировать клиента. Навстречу вышел другой охранник, высокий молодой парень лет двадцати пяти, одетый в шикарный костюм и вооруженный только пистолетом, кобура, словно напоказ, была прикреплена к поясу.