Любовь без обязательств
Шрифт:
– Потерпи еще немного, - говорит, снова врезаясь в меня.
Киваю, кусая губы. Он несколькими движениями доводит себя до предела, вынимает член и, сняв защиту, кончает мне на ягодицы.
– Идеально.
– Любуется результатами своих трудов. Я же прижимаюсь горящей щекой к прохладному столу и выдыхаю, чувствуя, как по бедрам и чулкам стекает теплая жидкость.
Согласна. Это было именно так. Идеально.
Вместо того, чтобы сразу подняться, продолжаю лежать в том же положении... Потому что не представляю, как сейчас посмотреть ему в глаза? О чем говорить?
Глеб
– Тебе помочь? – спрашивает, обходя стол. Выкидывает презерватив с бельем в мусорное ведро.
– Сама справлюсь, - сипло отвечаю, вставая на ноги.
Спускаю платье с талии, поправляю съехавшие резинки чулок. Замечательно, уйду из его кабинета с голой задницей.
Отлично поговорили.
Громов застегивает брюки и возвращается в свое кресло во главе стола.
– Есть зеркало? – спрашиваю, откашлявшись.
Он кивком указывает на встроенный в стену шкаф. Открываю дверцу и сталкиваюсь со своим отражением. Под пристальным взглядом кофейных глаз пытаюсь привести в порядок макияж и пригладить волосы.
– У тебя проблемы с самооценкой? – спрашивает он в тишине, задумчиво разглядывая меня с головы до ног и обратно.
Отрываюсь от зеркала и смотрю на него непонимающе. Наверное, это влияние серотонина и окситоцина после оргазма, но в этот момент он кажется мне безумно привлекательным. Белая рубашка расстегнута на верхние пуговицы, на лице легкая небритость, которая очень идет своему хозяину. Какой у него возраст? Кажется, он старше Андрея лет на десять. Значит, чуть больше сорока. Выглядит существенно моложе.
Он поднимает брови, ожидая ответа.
– А что есть повод так думать?
– Отмираю наконец-то.
– Откуда такая любовь к силикону? –недовольно буравит взглядом мое лицо.
Перевожу глаза на отражение в зеркале. Я, правда, в последний раз увлеклась количеством геля. Губы выглядят излишне пухлыми для моего узкого лица. Самой непривычно. Что, в целом, не дает ему повод, указывать мне на этот факт.
– Не помню, чтобы записывалась на исповедь, святой отец, - говорю, закрывая дверцу шкафа.
Он спокойно замечает:
– Ты и без этого красивая. Не нужно...
Пфф… Психотерапевт Громов. Принимает только за секс. Дайте два.
То, что он считает меня красивой, отзывается внутри приятной вспышкой. В наши редкие встречи мне казалось, что Глеб вообще не замечал моего присутствия.
– Буду иметь в виду, - замечаю, складывая руки на груди.
– Я серьезно.
Делаю вдох-выдох.
– Ладно, я пошла, - говорю, разворачиваясь к выходу.
– Ксения, - вдруг окликает меня. В первый раз слышу, как звучит мое имя его низким голосом.
– Что?
– Не такой уж я и козел?
Усмехаюсь и перед тем, как открыть дверь произношу:
– Хоть у кого-то нет проблем с самооценкой.
Глава 5. Ксения
В чем-то Глеб был прав, рассуждаю
С самооценкой у меня беда. С детства.
Мои родители были слишком молоды, когда я появилась. Матери только исполнилось восемнадцать, отцу девятнадцать лет. В то время они оба учились в химико-биологическом институте, и родительство в их планы совершенно не входило. Поздно спохватились и не успели прервать беременность.
Такая досада.
Первый год мы жили все вместе у матери по отцу. Моей любимой бабули. А потом родители уехали покорять Москву. Сначала пообещав забрать меня через полгода, потом еще через полгода. И так до того возраста, когда я просто перестала в это верить. Наверное, это произошло только к десяти годам. Детские иллюзии разбились о жестокую правду жизни.
Было очень горько...
Я просто была им не нужна. Они меня не хотели, не любят и никогда не любили. С годами я приняла их страшную позицию, но никогда ее не пойму. И сама такой никогда не буду.
Дети должны знать своих родителей и воспитываться в семье.
К слову сказать, в Москве у них через пару лет родилась моя сестра Оля. Иногда они приезжали к нам втроем и… я не очень люблю вспоминать те дни.
Страх быть отвергнутой самыми близкими людьми с тех пор больно бьет по щекам при любом удобном случае.
Бабушка окружила меня заботой и любовью, сделала все возможное, чтобы я ни в чем не нуждалась. Она мой свет и моя жизнь. Я бы с удовольствием перевезла ее к себе в город. Но она так обожает свою квартиру, сад и устроенную годами жизнь в деревне, что ни за что не соглашается. Поэтому стараюсь чаще ее навещать и по возможности помогаю финансово. Пока я не могу делать это в полном объеме, потому что стараюсь как можно быстрее выплатить ипотеку и откладывать на осуществление своей мечты. Но позже, я обязательно отплачу ей за все добро, что она для меня сделала. Хотя она этого и не ждет.
Наверное, Зоя Александровна – это единственный человек в мире, который любит меня просто за то, что я есть. Возможно, еще Настя... С ней мы познакомились, когда были детьми. Она гостила у своей бабушки, и мы были соседями.
С другими людьми мне все время кажется, что я недостаточно хороша. Недотягиваю. Хочется быть лучше, чем я есть на самом деле.
Но это ведь неплохо, правда?
Заехав в открывшиеся ворота, оставляю машину на небольшой стоянке и захожу в дом.
– Привет, - встречает меня подруга обнимая.
– Привет, пахнет вкусно.
– Я тебя ждала. Андрей уехал по делам, а мы с Мирошей скучаем.
Около четырех месяцев назад она стала мамой. Ребенок долгожданный, роды были сложные и сейчас Насте совсем непросто, но она держится молодцом.
– Давай я тебе помогу? Может, погулять нужно или по дому что-то сделать? – предлагаю.
– Ой нет, погуляем с тобой попозже вместе. А по дому сейчас помощница помогает. Лучше поболтаем. А то я скоро Громова съем от нервов, и он от нас съедет, - смеется Настя.