Любовь больше, чем космос
Шрифт:
Невольно желая сравнить его с другими, она стала потихоньку разглядывать всех пассажиров транспортера. Из-за отсутствия эмоций на лицах многие из них казались надменными, а другие имели какой-то полусумасшедший вид. Берк не походил ни на тех, ни на других: выглядел глубоко отстраненным, погруженным в себя. С удивлением осознав, что ее жених выглядит живее многих, Кей-Ше снова начала присматриваться к нему: что в нем такого особенного? Но разгадка пока ускользала от нее…
Внезапно она ощутила сонливость. Странно. Выдрыхлась же вроде в капсуле, в недельном полете с Октиании на
Гул транспортера то удалялся, то приближался, и превратился в гул металлического робота, перекладывающего трубы на улице. Ей шесть лет, она сидит возле окна в интернате – из окна немилосердно дует, но хотя бы можно дышать. Во всем интернате ужасно воняет вареной капустой. Есть капусту Кей-Ше больше не может – от нее тошнит и пучит, но вот уже две недели на обед ничего больше не дают. А на завтрак – слабо заваренный травяной чай и сухарик. На ужин дадут еще один.
Через неделю обещают поставку продуктов, тогда появятся хотя бы сладкий картофель и масло. А, может, бабушка в выходной принесет лепешку из черной муки… хорошо бы принесла. Кей-Ше снова слышит усиливающийся гул робота и вспоминает о транспортере… секундочку, постойте. Она ведь не ребенок, и ее прошлое с вечным голодом и бесконечными зимами ушло в прошлое. Она живет в столице… нет, она на Горре. Она выбралась и спаслась, и… она слышит горианский язык прямо над ухом.
– Просыпайся. Просыпайся уже, возвращайся на мой голос. Возвращайся, октианка, лучше тебе меня не сердить.
Резко открыв глаза, Кей-Ше вздрогнула всем телом и села на мягком диванчике. Она больше не была в транспортере. Горианец сидел напротив нее, но обстановка вокруг радикально изменилась. Квартира. Это была горианская квартира, похожая на те, которые она видела в фильмах: низкие диванчики без спинок, полукруглые каменные стены. Богатое просторное жилье, но… господи, неужели он сказал: "октианка"? Как? Что с ней случилось? Чем она выдала себя так быстро?
Она боялась посмотреть ему в глаза, но горианец, казалось, и не стремился встречаться с ней взглядом.
– Знаешь, кто я? – спросил он, глядя в сторону.
– Н… нет, – тихо ответила она, изо всех сил борясь с ужасом и отчаянием. Ей конец. Ее вышлют на Октианию – и затем тюрьма. Дома ей не простят провала этого задания, и никто не будет слушать никаких объяснений.
– Меня зовут Берк эс-Мессе. Мой телепатический уровень – выше высшего. Понимаешь, что это означает?
Он продолжал смотреть в сторону, но теперь Кей-Ше знала: ему не надо смотреть на нее, чтобы видеть насквозь. У нее не было шансов. Выше высшего – это телепат, читающий мысли. Во всей горианской планетарной системе таких не более нескольких десятков… ей просто ужасно не повезло.
Глубоко вздохнув, она кивнула и криво улыбнулась, покачав головой.
– Прекрасно. Сэкономим время, – кивнул он и встал, – хочешь выпить чего-нибудь?
– Нет. Я хочу умереть, – глухо пробормотала Кей-Ше и почти не соврала.
– Не говори глупостей, пожалуйста, – нервно дернув головой, быстро сказал горианец, но его голос прозвучал удивительно мягко. Кей-Ше, правда, было не до того, чтобы анализировать
– Так, – в мгновение ока Берк очутился рядом. – Погоди с этим минутку, я покажу тебе, где ванная.
Глава 2
Ее рвало так долго, а голову пронзила такая сильная внезапная головная боль, что полчаса спустя Кей-Ше еле-еле смогла умыться, потом внезапно силы кончились. Она опустилась на каменный пол и закрыла глаза.
Берк, словно ждавший этого момента, приоткрыл дверь и поднял ее с пола так легко, словно она была ребенком и ничего не весила.
– Спокойно. Я отнесу тебя на свежий воздух, – пообещал он, и через пару минут, действительно, положил ее на мягкий лежак в месте, которое напоминало райский сад. О таком Кей-Ше только читала в книгах: кругом огромные тропические растения, где-то журчит фонтан, и сверху доносится тихая успокаивающая музыка.
– Посмотри мне в глаза.
– Зачем? – спросила она, но сразу посмотрела. И в тот миг, когда их взгляды встретились, ее головная боль прошла.
– Лучше? – спросил он и, не дожидаясь ответа, кивнул.
– Не понимаю, что со мной, – пробормотала Кей-Ше, умирая от стыда. Это было глупо сейчас, когда вся ее судьба летела в тартарары, но ей было неловко, что ее рвало перед незнакомцем, да еще так долго, словно она напилась как свинья.
– Это последствия первого в твоей жизни глубокого сканирования. Я немного полечил, – негромко ответил Берк и присел на соседний лежак.
Чувствуя себя тяжелой, как каменная статуя, Кей-Ше медленно повернула голову:
– Глубокого сканирования? Так это поэтому я заснула?
– Ну, технически ты не спала. Это был гипноз. Мне пришлось отправить тебя в детство, чтобы подлечить кое-что. А потом ты отключилась, и я перенес тебя сюда из транспортера.
– Я не понимаю. Зачем ты… лечил?
Язык во рту едва ворочался. Кей-Ше хотелось заплакать и одновременно засмеяться. Ее потряхивало от паники: что теперь с ней будет? Что теперь с ней случится? Когда он сдаст ее властям?
– Чтобы ты была здоровее, маленькая.
Он наклонил голову, глядя на нее, лежавшую без сил, сверху вниз – так заботливо, словно она была не разоблаченной им шпионкой, а просто обычной гостьей в его доме.
– Ладно, – вздохнула Кей-Ше и, набравшись храбрости, посмотрела ему в глаза, – когда ты сдашь меня?
– Сдам тебя? Кому? – удивился он, но, прежде чем она успела вымолвить хоть слово, склонил голову на другую сторону, – а… вот что ты думаешь. Нет, малыш, я не собираюсь тебя никому сдавать.
– Как? – охрипшим голосом переспросила Кей-Ше.
– Просто, – пожал плечами Берк. – Формально ты моя невеста, и это очень удачно. Я не доверяю политикам, и не верю, что они будут руководствоваться твоими интересами, когда начнут выяснять отношения с Октианией. А ты под моей опекой, и я должен защищать тебя.
– Ты серьезно?
Кей-Ше ошеломленно смотрела на горианца, еще не веря, что только что спаслась. Вот так просто?
– Да, все просто. Таков закон о пре-сезариате, – кивнул он. – И потом… мне кое-что нужно от тебя.