Любовь больше, чем правда
Шрифт:
Он дефилировал по трубе, заглядывая в окна гостиничных номеров. Такой ночной променад вполне заменял ему телевизор. Перед Пилеменосом разворачивались такие вдохновляющие сюжеты. Он называл их себе то «Репортаж с места событий», то «Показ нижнего белья от кутюр», то «Криминальная хроника», то «Час порнофильма»…
Не мог он заглянуть лишь в одно окно на последнем этаже. Изнутри оно было закрыто жалюзи. Постоянно и наглухо.
Пилеменос подозревал, что именно за этим гигантским окном и находится королевский апартамент, в котором живет та самая
И он не ошибся в своих гипотезах. В одну из душных ночей карабкаясь по испытанной водосточной трубе, он неожиданно обнаружил, что и жалюзи, и само пресловутое окно приоткрыты. Конечно, Пилеменос тут же сунул внутрь свою любознательную голову.
На королевской кровати в роскошном серебристом пеньюаре возлежала божественная Дульсинея. Со слезами на глазах она укачивала черепашку.
Дрогнувший Пилеменос не удержался на трубе и тушканчиком впрыгнул в комнату:
— Почему вы плачете?
Девушка естественно испугалась до шепота:
— Кто вы?
Он ее категорично успокоил:
— Пилеменос.
— О, Пилеменос, — тут же увидала в нем спасательный круг Дульсинея, — моя черепашка измучена бессонницей. Она не спит уже двенадцать лет.
И тогда Пилеменос торопливо и сочувственно подкрался к ней:
— Вы, наверное, устали за это время? Давайте я покачаю.
И он взял на руки черепашку вместе с Дульсинеей.
И он качал ее и искренне, и нежно. По самой высокой амплитуде. И уже через сорок минут страсть овладела ими. И еще через полчаса борьбы противоречий Пилеменос овладел Дульсинеей прямо на печальных глазах устало бдящей черепашки.
Впадая в райское наслаждение, в полный восторг Дульсинея неосторожно выкрикнула какое-то заклинание, и в комнату тут же ворвались шесть телохранителей с горничными наперевес.
Пилеменос с Дульсинеей попытались было спрятаться под верблюжье одеяло. Но ее отец, появившийся наконец через двое суток, стянул с них теплый покров. Тыча Пилеменосу в нос пропахший нефтью и кровью конкурентов кулак, магнат простонал:
— О, ты женишься на ней, подлец. Ты не отвертишься…
Так Пилеменос и оказался в нужный момент в нужном месте.
На следующий день он уже трудился, не покладая мозгов, на должности первого помощника Нефтяного Магната Номер Один.
Дела у итак далеко не бедствующей компании пошли еще лучше некуда. Ее акции котировались все выше и выше над финансовым уровнем моря. Дошло до того, что в один из дней Магнат Номер Один даже как-то неожиданно прослезился:
— Теперь я могу спокойно умереть — у меня есть достойный наследник…
Вместе со скупой слезой на грудь Пилеменосу Дульсинеин папашка уронил и свою мертвую голову.
Через несколько лет к юному дарованию на грудь упала и измученная мигренями голова Дульсинеи. В городе с ужасом говорили о странной и так до конца необъясненной гибели жены Молодого Нефтяного Магната Номер Один.
Еще
Мужу сообщили о скоропалительной смерти Дульсинеи прямо во время его выступления на традиционном акционерном собрании Нефтяной Компании. Ему пришлось прерваться на самом интересном месте — на дивидендах. И Пилеменос был, похоже, вне себя от горя. Единственное, что теперь скрашивало его одиночество, это — ребенок. За несколько месяцев до смерти жена родила ему настоящего сына.
Дульсинея родила Костаса. Костас родил «Угадай обезьяну».
— Обезьяна родила Катю Андрееву, — проворчал Пилеменос.
Он не был в обиде на девчонку. Старик никогда не обижался на девчонок. Это они обижались на него, когда им казалось, что он не доплачивает.
— Но это не тот случай, — размышлял Пилеменос вслух, — я заплачу столько, сколько нужно. Алмазы Мойши Каплан того стоят…
Он представил себе эти алмазы, а также изумруды, сапфиры, опалы, рубины. Они сверкали, сияли и переливались всеми цветами радуги. Пилеменос даже зажмурился и незаметно для всех партнеров со всех концов света задремал.
Он увидел, как медленно и тяжело распахнулся гигантский сейф Мойши Каплан. Внутри него мерцали внушительные груды тех самых драгоценных камней.
Пилеменос протянул было к ним руки. Но вдруг боковым зрением в углу сейфа увидел бриллиантовую занавесь. Из-за нее навстречу ему выплыла обнаженная Дульсинея. Она была в своих последних сексапильных годах и в фартучке официантки одновременно. Дульсинея походя покачивала бедрами. Она звала его:
— Иди сюда, мой старый хрыч. Сегодня я приготовила твою любимую папайю. Налетай, пока горячо…
И Пилеменос, не раздумывая, шагнул в ее сторону. Протянул руки. И ему сразу же стало тепло и уютно. Как тогда, под толстым верблюжьим одеялом Дульсинеи…
5. «Признание в студии»
После того, как передача с участием Кати вышла в эфир, на телевидение обрушилась сплошная масса телефонных звонков:
— Как здорово играла та девушка-блондинка!..
— Присудить ей годовую победу досрочно!..
— Слюшай, дай, пжалуста, телефончик Катюши Андреевой…
— Передайте привет Кате от семьи Тер-Петросянов…
— Наша средняя школа полным составом будет болеть за Катю в финале…
— Приглашаем Катю Андрееву отдохнуть на выходные у нас на вилле…
— Почаще показывайте Катю во всевозможных ракурсах…
В первые два дня из-за этих возбужденных зрителей в студию невозможно было дозвониться по делу. А еще через несколько дней в нее не так-то просто было и войти. Все подходы и проходы были завалены письмами, факсами, открытками и телеграммами почитателей Катиного таланта. Растерянный администратор только успевал расписываться за получаемые мешки: