Любовь бродяги
Шрифт:
— Констебли, — проворчал он. — Только их нам не хватало!
Она с недоверием посмотрела ему в глаза:
— Уж не совершил ли ты какое-нибудь преступление, если так боишься полиции?
О'Киф покачал головой и усмехнулся. Он не думал, что путешествие во времени карается законом. И поэтому не слишком беспокоился на этот счет. Вместо ответа он вдруг быстрым движением руки развязал алую ленточку, удерживающую ее волосы, и они тяжелым огненным каскадом рассыпались по плечам. Пенни недовольно нахмурилась и закинула их за спину. А Рэмзи тем
— Не надо, не поправляй их, — попросил он, увидев, что Пенни хочет собрать волосы в пучок. — Такое великолепное зрелище надобно созерцать без помех, райский огонь сияет в твоих волосах.
Он пропустил прядь ее волос между пальцами и, поднеся к лицу, с наслаждением вдохнул распространяемый ими аромат.
Она с радостным любопытством наблюдала за выражением его лица. Какое-то светлое благоговение отразилось на нем. И Пенни почувствовала, как дрогнуло и замерло в нежном покое ее очарованное сердце. На мгновение в палате воцарилась тишина. Но через секунду, опомнившись, Пенелопа решительно высвободила из его рук волосы.
— Казакова!.. — тихо проворчала она.
Он же лишь улыбнулся в ответ мягкой ласковой улыбкой. Резко отвернувшись, она подошла к окну и выглянула в коридор. Полицейские разговаривали с доктором Маркумом. И, взглянув на Рэмзи, Пенни решила, что нужно поторопить его.
— Собирайся живее.
Уже вполне одетый О'Киф поспешно разложил по местам свои зачехленные ножи и принялся заряжать пистолет.
— Что ты делаешь, Рэмзи? — удивилась она.
— Вооружаюсь, — деловитым тоном ответил О'Киф.
С необыкновенной ловкостью управлялся он со старинным оружием. И Пенни невольно залюбовалась ловкостью и изяществом его движений. Потом, опомнившись, с волнением подумала, что он и правда может где-нибудь выстрелить из этой древней штуковины.
— Рэмзи, а Рэмзи! Неужели ты всерьез рассчитываешь, что тебе придется воспользоваться пистолетом?
— Если понадобится, конечно.
О'Киф забил шомполом пыж и засунул пистолет за пояс. «Похоже, он не шутит», — подумала Пенни, разглядывая его лицо.
— Послушай, О'Киф…
— Зови меня просто Рэмзи. — Он широко улыбнулся и доверчиво посмотрел на нее.
— Отдай мне пистолет.
— Ты слишком много берешь на себя, — засмеялся он.
Пенни улыбнулась старомодности его выражений. Но потом, спохватившись, серьезно посмотрела на него.
— Обещай мне, что не воспользуешься своим оружием. — Она надеялась, что запальный механизм не сработает после такого длительного пребывания в воде, но все же стоило быть предусмотрительной. — Поклянись мне.
Он с вызовом подбоченился и воинственно посмотрел на нее. Выражение его лица было таким странным, что Пенелопа подумала, уж не сошел ли он с ума. И даже хотела спросить его об этом.
— Да что с тобой такое? — Она пожала плечами. — Уж не хочешь ли ты сказать, что не можешь
Пенни покачала головой, покосившись в сторону окна, и тут же быстрым движением руки выключила свет в палате.
— Что случилось, черт возьми?
— Тише. Сюда идут. Я задержу их, а ты ложись в кровать и накройся одеялом.
Но Рэмзи не последовал ее совету. Вместо этого, аккуратно поправив подушку, он тихо подошел к двери и прислушался к происходящему снаружи. Все это время он недоуменно гадал о том, как можно погасить этакое количество свечей одним лишь мановением руки. Непонятно. Не сожжет ли этот затаившийся огонь изнутри все здание?
Шум в коридоре привлек его внимание. Пенни о чем-то оживленно беседовала с полицейскими и доктором. Причем окружавшие ее мужчины, казалось, более озабочены ее стройными ногами, чем темой завязавшегося разговора. «Их, право, можно понять», — подумал он и прислушался, к тому, что они говорили. Но не было слышно ни слова.
Вдруг один из полицейских подошел к окну и заглянул в палату. Рэмзи замер у стены, затаив дыхание. Затем спустя некоторое время осторожно выглянул в окно. Полицейские с галантными улыбками, протянув Пенни визитные карточки, удалились в сопровождении доктор «. И О'Киф стал нетерпеливо ждать возвращения Пенелопы. Ведь в конце концов только она могла прояснить обстановку и вывести его отсюда. Временами эта невольная зависимость сильно раздражала его.
Он чувствовал к ней явную симпатию. Эта женщина — подлинный образец красоты, даже когда печалится. Но сегодня от нее веяло холодком отчуждения и безразличия. И надо думать, она отнюдь не жаждет продолжать их отношения. Впрочем, Рэмзи и сам не ведает, что обрящет, покинув эти адовы чертоги. И сейчас нужно подумать о том, как лучше убраться отсюда. Ибо здесь он страдает от непонятных действий зеленых существ.
Рэмзи чувствовал, что его не покидает желание вернуться назад, в свое время. Он пресытился впечатлениями будущего. За исключением рыжеволосой красавицы он рад был бы избавиться от всего, что увидел здесь. Его не покидала тоска по оставленному им прошлому.
Все еще с горькой улыбкой на лице он молча отступил в сторону, пропуская вошедшую в палату Пенни. И когда она тихо проскользнула внутрь, вдруг быстро зажал ей рот ладонью и, повернув лицом к себе, прижал к своей груди.
— Может, мы простимся, сударыня, покуда я еще не совсем потерял голову?
Она неопределенно покачала головой и посмотрела ему в глаза.
— А ты терпеливая, как я погляжу. Я, право, люблю смелых женщин.
Она фыркнула и укусила его за руку. От неожиданности он выпустил ее из своих объятий.
— Ах так, — возмущенно произнесла она, — и это вся твоя благодарность за то, что я согласилась вытащить тебя отсюда? Все, что ты можешь, — это подстерегать меня за углом, будто обнаруженного в квартире вора.
Оторопевший от ее обвинений, Рэмзи с недоумением потирал укушенную руку.