Любовь через запятую
Шрифт:
– А что с ней? – еще не хватало с родителями это обсуждать. Отец никогда не спрашивал и не лез ни во что, что касалось моей личной жизни.
– Я в душу к тебе не полезу, скажу только, что прежде чем что-то делать думай в первую очередь о Варваре. Думай, и только потом делай.
– Папа я готова, – Варя выскочила на террасу с маленьким рюкзаком за плечами и двумя куклами в руках, а следом за ней вышла мама с Тохой, в руках которых был целый ворох пакетов.
– Только не говорите, что это все мне тащить домой.
– Ну, пап, там мои вещи.
– Ром, мы просто
– Мамуль, не балуй ее так, пожалуйста. Я тебя очень прошу, иначе мне скоро придется отдельную квартиру для ее барахла покупать, ибо в мою это уже не вмещается.
– Не преувеличивай.
– Да, это я еще преуменьшаю.
***
Утро понедельника было довольно суетливым, быстрый завтрак, отвез Варвару в детский сад. Планерка, текучка, две встречи с крупными рекламодателями. В обед позвонил Марченко.
– Завтра в три тебя будет ждать Сорокин у себя.
– У себя это где?
– У нас в администрации. Фамилию назовешь, тебя проводят к нему. Коньяк не забудь. В общих чертах я ему обрисовал ситуацию.
– Спасибо Кость.
Хоть что-то сдвинулось с мертвой точки. После разговора с Марченко вызвал Силина в кабинет, тот явился хмурый и озадаченный.
– Подготовь все по проекту нового центра, завтра к двум чтобы у меня на столе все лежало.
– Будет сделано, – кивнул, но при этом не сорвался с места, а остался сидеть, – там это… проблема с Ленкой, – в августе я хотел слетать с Варварой к морю. А для этого были необходимы документы, чтобы вывезти ребенка заграницу надо было официально оформленное разрешение матери.
В идеале давно надо было лишить ее родительских прав, не знаю, что меня останавливало, наверное, теплилась какая-то искра надежды, что она все же одумается и станет участвовать в жизни дочери. Но до сих пор этого так и не случилось.
– Что опять? – как только звучало имя «Лена» значит, случился какой-то п*здец, и эта примета еще ни разу не подводила. Всегда срабатывала на сто процентов.
– Тебе дословно передать, куда тебя послали? А заодно и наших юристов.
– Ясно. Что она хочет? – едва не скрипнул от злости зубами.
– А это одному богу известно, из ее рвоты буквами алфавита было понятно только то, что она тебя ненавидит, – определенно где-то есть клуб ненавидящих меня женщин только я об этом не в курсе.
– Адрес у нее тот же?
– Нет. Квартиру за долги забрали. Живет, то ли в коммуналке, то ли в общаге на Свердлова.
– Скинь сообщением и скажи юристам, чтобы к разрешению подготовили еще бумаги на отказ от родительских прав в добровольном порядке, и принеси все это мне.
– Ты я смотрю, настроен оптимистично, – необдуманно произнес Силин. Отложив в сторону папку с документами, положил руки на стол и посмотрел на него.
– Вы за две недели не решили эту проблему. У меня вопрос Кирилл, мне эта свора вас помощников и ватага юристов нахрена?
– Все будет готово сегодня, – ответил тут же без заминки, признавая свою осечку.
– Чтобы в пять все лежало на моем столе.
Силин вышел, а я, отхлебнув из чашки
Никогда не понимал таких баб, как Лена. А с появлением Варвары и вовсе подобный тип людей переваривать перестал. Мне не было жаль ее, ни как женщину, ни как просто человека. Мне было жаль только свою дочь, которая растет без материнской ласки и любви, и сколько бы я ни старался, сколько бы ни старалась Дина, это не покрывало отсутствие матери. И в этом была моя боль.
Глава 11
Долбанный Франц с Шатохиным и их тренировки, это ощутимо съедало мое время, приходилось постоянно корректировать текущие дела и подстраиваться, это злило и раздражало. Пришлось даже встречу с Уваровым перенести из шикарного ресторана, в который он меня пригласил, на гоночную трассу.
– Рада, тебя видеть, – произнесла, остановив мотоцикл, у ограждения снимая шлем.
– Ты умеешь удивлять. Не страшно на такой скорости? – при виде меня его взгляд сразу потеплел.
– Хочешь попробовать?
– Не думаю, – он улыбнулся. – Скорость это не мое.
– Против подобных увлечений?
– Если это делает тебя счастливой, то как я могу быть против, – я потянулась к нему, оставляя короткий благодарственный поцелуй на его губах. Но он удивил. Положив ладонь на мой заток, привлек к себе, беря мои губы в плен. Более откровенно, чем я могла от него ожидать, но приятно.
– Лаврова! – громкий оклик Франца огласил кольцо, даже рев мотоциклов не заглушил его ор. И чего так рычать. – На трассу живо!
– Мне пора, – улыбнулась Илье, напрочь игнорируя недовольное рычание драгоценного Романа Станиславовича, будь он неладен.
– Я сейчас уеду, но на недели буду свободен.
– Напиши мне, – произнесла, натягивая шлем и прогазовав, сорвала мотоцикл с места.
Вчера вечером трассу расчистили грейдером подровняв полотно, это обычная практика, только был один минус – грейдером по выворачивало камни и хотя работники прошлись на два круга, собрав большие булыжники, местами они все равно попадались, причиняя ощутимое неудобство. Выжав газ, взяла возвышенность и не успев изменить положение тела, чтобы перенести центр тяжести, напарываюсь колесом на огромный булыжник. Потеря равновесия, излишний наклон, руль вырывает из рук, и я слетаю с мотоцикла. Пыль, камни, грязь. Удар о землю смягчает защита, но в глазах все равно темнеет на доли секунды.
– Ты как? В порядке? – Миха склоняется надомной, помогая сесть и снять шлем. Учащенно дышит, видимо, бежал.
– Да. Все хорошо, – поднимаюсь на ноги, только сейчас начиная ощущать боль в колене. Защиту от удара сорвало и через порванные штаны виднеется огромная ссадина. – Там камень. Прям колесом на него попала.
– Идти можешь? – кивает на ногу Шатохин, поднимая глуша и эндуро с земли. Делаю попытку наступить на ногу, болит, но терпимо.
– Да, нормально.
– Пошли осмотрим тебя, – он, припарковав мотоцикл у ограждения, подставляет плечо, но я отказываюсь, просто шагаю, прихрамывая рядом с ним.