Любовь длиною в жизнь
Шрифт:
Этот урок я выучила от и до, как и то, что больше никто и никогда не войдет в мою жизнь, никому не позволю топтаться на моих чувствах, а тем более высмеивать их. Увы, но до конца школы мой провал напоминали те, кто учился со мной до последнего звонка. К слову, я как-то быстро поняла, что можно перейти на домашнее обучение, приходить только на экзамены и самостоятельные работы. Так что в одиннадцатом классе именно так и училась, посвятив себя черчению и дополнительно изучая физику. Я уже знала, кем буду, поэтому всеми силами стремилась к тому, чтобы поступить и уехать.
И вот спустя столько лет Марк сидит напротив меня, смотрит пристально и настороженно, я же спокойно и открыто. Та боль, которую мне причинили – прошла, но воспоминания до сих пор сохранились. Неприятные, прожигающие душу, теребящие ее.
Так для чего ты здесь, Сазнов? Что на этот раз приготовил?
Глава 4
Молчание в комнате затянулось, почему-то взрослое поколение не торопилось ни о чем рассказывать. Старалась смотреть куда угодно, лишь не на мужчину перед собой. Худшей встречи и представить нельзя. Да и не готова я была к ней. С другой стороны, а когда бы подготовилась? На этот вопрос ответа не имелось совершенно, однако я точно была уверена, что должна была предстать перед бывшими одноклассниками во всей красе, чтобы они поняли, кто я есть на самом деле. Понимаю, конечно, что это мои детские желания и воспоминания периодически берут надо мной верх, но ведь ничего не поделаешь.
– И зачем же мы здесь собрались, – уточнил Марк и приподнял голову. Я видела, что он нервничает. Бросает в мою сторону взгляды и недовольно поджимает губы.
Кажется, не я одна находится в неведении.
– А собрались мы вот по такому вопросу, – начал говорить отец Марка, – как ты знаешь, мой бизнес сейчас терпит не самые хорошие времена. – После этих слов мой бывший одноклассник невольно выпрямился, словно отец его чем-то задел, но слушать продолжил внимательно. – Поэтому Виктор Сергеевич предложил мне хороший выход – объединить наши усилия и создать новую строительную империю.
Брови Марка приподнялись, а я снова отвернулась, чтобы не рассматривать его слишком часто. Меня империя отца, прошлая или будущая, никаким образом не касалась. Мне сразу сказали: уедешь в другую страну – лишишься всего. Недолго думая, я собрала вещи и улетела. Так что ни на что не претендую.
– Хорошо, – снова кивнул Марк, который явно был в чем-то заинтересован, – тогда зачем мы здесь?
Да, кстати. Это довольно хороший вопрос.
– Чтобы бизнес существовал, нужны гарантии. И этим гарантом станете вы, точнее – ваша семья!
Я медленно, насколько это возможно, повернула голову в сторону отца, который выглядел довольным.
– Что? – уточнила, явно думая, что ослышалась.
– Мы подписали соглашение и объединили наши бюджеты, – как маленькой стал объяснять Виктор Сергеевич, – но с Николаем Антоновичем продумали еще один пункт договора, в котором прописали – ты и Марк отныне должны будете быть семьей! На срок действия нашего соглашения.
Я встала на ноги и сделала то, что посчитала нужным – двинулась в сторону выхода.
– Милана! – попытался остановить меня отец.
– Да пошел ты, – огрызнулась, рывком открывая дверь и выходя в коридор.
– Остановись! – донеслось следом, а вместе с тем послышался недовольный голос Марка, который пытался поговорить с отцом. – Мила!
Отец меня догнал быстро. Натужно дыша, крепко удержал за руку.
– Ты как со мной разговариваешь? – рыкнул он.
– Так же, как ты со мной поступаешь! – проговорила в ответ. – Если бы ты хоть в раз в жизни интересовался мною, то прекрасно бы знал – как я ненавижу Сазнова, знал бы, как он меня унизил, как издевался, как ненавидел! Но не-е-ет! Ты только думаешь о себе постоянно!
Руку я выдернулась и, подняв взгляд, встретилась с разъяренным взглядом Марка, на которого, раскрыв рот, смотрел его отец. О да, этого Николай Антонович не знал, теперь для него стало открытием! Видите, с кем именно заключили соглашение? Судя по удивленному взгляду, мужчина понимал, что проиграл заранее.
Резко развернувшись, я быстро пошла к выходу, чтобы за поворотом снять ненавистные туфли и броситься к гардеробной за пальто. Я даже смогла выскочить на улицу и вызвать такси, прежде чем кто-то подхватил меня за локоть и резко дернул в сторону.
– Пошли, – прошипел Марк, оттаскивая меня от дороги.
– Пусти! – дернулась, но хватка стала лишь сильнее. Отпускать меня никто не собирался, вот сломать руку – пожалуй, да.
Мужчина дотащил упирающуюся меня до беседки, где просто толкнул в сторону лавки.
– Читай! – прикрикнул на меня, передавая чуть смятый лист.
Трясущимися руками поднесла его к лицу и из глаз моих полились слезы. Эти два старика заключили от нашего имени брачный договор, в котором было написано, что Резанова Милана Викторовна и Сазнов Марк Николаевич женаты уже два дня! К этому документу прилагался брачный договор на год!
– Нет, – прошептала, не веря своим глазам.
– А ты думаешь, я рад? – на противоположную сторону от меня сел Марк и крепко вцепился ладонями в лавку. Видимо, переживал, что придушит меня, жену, раньше времени. – У меня была невеста! Свадьба через два месяца! И что ей говорить? Подожди еще год?
Я его слушала в пол-уха, больше же переключилась на договор. А пункты в нем были, что надо! Придумывали, наверное, всеми отделами, потому что подобного бреда я никогда не видела.
Жить на одной территории, в доме мужа или квартире жены, вести раздельный семейный бюджет, до конца года не должно быть детей или беременности. Попросту отец откупился мной, не более того! И, как вишенка, договор подписан и оспариванию не подлежит. Подписан, конечно же, не мною.
– Я не хочу с тобой жить, – выдала первое, что засело в голове, – и видеть тебя не хочу, слышать!
Марк поднял голову и посмотрел страшным взглядом, словно я была виновата во всех его бедах! Да я сама нахожусь в точно таком же состоянии! Я в ужасе, мне страшно, мне непонятно – за что, почему, разве так можно? У меня в голове даже проскользнула мысль – ужасная, но на этот момент кажущая правильной.
– Я его убью, – тихо, скорее даже себе, прошептала я.
Мужчина напротив меня нахмурился и резко подскочил на ноги, когда поднялась и положила бумаги на лавку, накрывая сумочкой.