Любовь длиною в жизнь
Шрифт:
Саид ещё некоторое время продолжал думать: как говорится, и хочется, и колется, и мамка не велит, и всё же стал раздеваться.
– Ого, какие бицепсы у тебя!
– Спортом занимался долго. Чуть ли не с детства.
– Каким?
– Спортивной гимнастикой. Развивает мышцы.
– А наколка? Что это?
– Это в армии. Эмблема артиллерии.
– Иди ко мне, горячий восточный мужчина. Иди… Я хочу тебя…
И Саид упал в горячие объятья любви. Сколько тепла, сколько нежности и неподдельного восторга! Эти волшебные линии стана,
– А-а-а!.. Ещё хочу!.. Ещё хочу!.. Боже мой, какой ты! Боже мой!..
Тут я вынужден прерваться, дорогой мой читатель. Рекламная, как говорится, пауза, и нам неведомо, что они там друг другу говорили, а что дальше делали, об этом тоже молчит история…
Вернёмся к нашим героям через много часов и послушаем, о чём они говорят. Еле отдышавшись, Раиса стала как будто упрекать Саида, в то же время довольно улыбаясь:
– А прикидывался уставшим! Сачкануть хотел? С такими способностями! С таким темпераментом!.. Да ты с такими данными просто обречён быть счастливым! Я бы тебя никогда не потеряла, если бы ты был мой. Но ты, увы, не мой. Спасибо тебе, Саид. Спасибо… Это было просто волшебно!..
Саид молчал, глядя в потолок. Раиса повернулась к нему и, глядя в его серьёзные глаза, спросила:
– О чём задумался?
– Не знаю. Такое ощущение, что я попал… Нравишься ты мне, Раиса.
– Ты мне тоже нравишься, Саид.
– Ты такая естественная. Мне легко с тобой. Просто. Уютно.
– И мне с тобой хорошо. Ты такой крепкий. Добрый. И горячий! Мне понравилось. Ещё хочу! Иди ко мне!..
Когда Саид проснулся, Раиса уже одевалась…
– Доброе утро, Саид! Просыпайся. Мы завтрак проспали.
– Я две ночи почти не спал. Накопилась усталость.
– Да и поздно мы заснули. Слишком хороша была ночь…
– Ну да. Увлеклись…
– Вставай, пойдём обедать. И билеты спросим. Вдруг появились. Бывает, что сдают.
По армейской ещё привычке Саид быстро оделся, и они с Раисой вышли в мокрую весну. Старушка-зима бушевала, не хотела уступить молодой красавице весне. Зал ожидания всё ещё был битком забит. Пассажиры спали на скамьях, на полу. У билетных касс никого. Им отказались продавать билеты, объясняя это тем, что и в Минске не принимают самолёты. Они не расстроились: знали, что были приговорены быть вместе ещё некоторое время.
– Ну вот, билеты опять не купили. Неизвестно, когда будут, – произнесла Раиса совершенно спокойным голосом и добавила: – Пошли в ресторан, поедим.
– Раиса, может, поездом поедем? Отсюда автобус идёт до Белорусского вокзала. Я всегда так езжу. Ночь поспал, утром уже в Минске.
– Саид, я не хочу тебя насиловать без конца. Тебе хватило и ночи. Таскаться с таким багажом с вокзала на вокзал – это ужасно. Да и хлопотно. Подождём ещё пару дней. И пару ночей, – сказала Раиса, сильно прижав к себе руку Саида. – А там посмотрим. Или я тебе уже надоела?
Она остановилась и повернулась к Саиду, ожидая ответа.
– Бог с тобой, Раисочка! Как можно! Просто ты тратишься, а мне неловко!
– Успокойся. Всё нормально. Пошли покушаем, и опять в постель.
– Опять? – улыбнулся Саид.
– А что ещё можно делать в такую погоду? – бросила риторический вопрос в воздух Раиса. – Покушаем вкусно, купим ещё винца пару бутылок. Тебе же вчера понравилось вино?
– Да. Нормальное вино, хоть я и не разбираюсь в этих напитках.
Раиса ответила, уже когда они сели за стол в ресторане:
– Берём, коль тебе понравилось.
– Только давай не в ресторане, как вчера, а в магазине. Чуть пройдёмся, там магазин продуктовый за углом, вот там и купим.
– Хорошо. Командуй. И прогуляемся заодно… Что тебе заказать? Как и вчера? Мясное?
– Да всё равно. И кофе, если можно.
– Хорошо…
Раиса сделала заказ, а сама, уставившись на Саида, попросила тихим, ласковым, но серьёзным тоном – таким, каким обычно просят провинившихся детей рассказать правду:
– Саид, расскажи мне о себе.
– Что тебе рассказать? Что ты хочешь знать обо мне?
– Мне бы хотелось знать о тебе всё.
– Не думаю, что есть во мне что-то интересное. Обычный деревенский парень. Но деревня у нас большая. Очень большая. Расположена она у подножия гор в довольно глухом месте, в тупике. От нас уже начинаются горы. Ни дорог, ни троп.
– Чем там у вас люди занимаются?
– Работают в колхозе. Колхоз богатый. Миллионер. Председатель – Герой Соцтруда.
– А как ты в Минске оказался?
– Всё просто и даже банально. Поступал в Москве, приехал к брату в гости, а он уговорил меня, вернее, даже приказал поступить в политех в Минске, чтобы в колхозе после мог работать… Мол, ты младший, после института должен вернуться в деревню к родителям… Так принято. Таков обычай. Я не мог ослушаться.
– О, как у вас строго! А не поехал почему?
– Пока я учился, матери не стало, появилась мачеха, ну я и не поехал. Направили на завод, женился, укоренился.
– Я часто вспоминаю соседей, дагестанцев. Хорошие ребята были. Весёлые. Всё время шутили, смеялись. Магомед такой энергичный, пробивной. Любой вопрос мог решить. А жена его, Хадижа, научила меня хинкал дагестанский готовить.
– Да ладно! Ты умеешь хинкал готовить? – с восторгом и удивлением произнёс Саид.
– И чуду умею, и хинкал. И часто готовлю. Мне нравится.
– Так ты уже почти дагестанка! Горянка! Угостишь, когда приеду?
– Легко! Ты только приезжай. На недельку!
– На недельку? Ну не знаю, как с работой… На три дня смогу.
– Ладно, хоть на три приезжай… Про брата я поняла, а сестра есть у тебя?
– Три сестры. И все врачи. Я самый младший в семье.
– Ого, какая большая семья! Весело, наверно, вам. А я вот одна у родителей.