Любовь до востребования
Шрифт:
Но голос выдал ее с головой. Через пять минут ей позвонила уже ее собственная мать.
— Вера Андреевна сейчас звонила, вся на нервах, — сразу приступила она к делу. — Просила разузнать, что у вас приключилось. Ты поссорилась со Степаном?
— Да нет, не особенно, — попыталась объяснить Валя. — Просто он ушел, и я не знаю куда, не представляю, когда вернется. Такого у нас прежде никогда не случалось.
Потом так и пошло. Каждые четверть часа звонили то мать, то Вера Андреевна. Задавали одни и те же вопросы, будто надеялись, что Валя, наконец, расколется и выдаст им тайну исчезновения Степана. Первой не выдержала, естественно, Вера Андреевна.
— Валечка! — простонала она в трубку. — Ты прости, что говорю о таких неприятных вещах, но, может, у Степы завелась какая-нибудь девица? Ты скажи мне, пожалуйста, а то ведь я просто места себе не нахожу. Нынче что угодно с человеком может случиться. Если знаешь ее телефон, только шепни мне, — уж я позвоню Степке, так его шугану, что он живо домой прибежит.
— Я не знаю никакого телефона, — устало отвечала Валя. — Раньше была уверена, что такой гадости в нашей семье не водится. А теперь я ничего не знаю.
Еще через полчаса позвонил отец Степана, сказал, что у Веры Андреевны, похоже, сердечный приступ, и он только что вызвал скорую. Теперь уже Валя принялась названивать, узнавать состояние свекрови. Ваня измучился от переживаний и заснул на ковре у ящика с игрушками. А в девятом часу вечера Валя услышала скрежет открывающейся двери.
С телефоном в руках она выскочила в прихожую и крикнула:
— Степа, звони скорее своим, они там уже с ума посходили!
Супруг ее в этот момент развязывал ботинки. Секунду он смотрел на жену тяжелым и недоумевающим взглядом, потом вырвал из ее рук трубку и ушел с ней на кухню.
Валя вернулась в комнату, опустошенно опустилась на кровать. В голове была какая-то пустота, совершенно не хотелось ничего знать. Она решила, что не задаст Степе ни единого вопроса.
Потом пришел муж, швырнул телефон на кровать и спросил:
— Ну и зачем ты это устроила?
— Что я устроила?
— Мать чуть не ухайдакала. Неужели нельзя было просто сказать, что у нас поменялись планы? И поехать к ним с Ванечкой.
— Не зная, где ты и что с тобой?
— А что такого средь бела дня со мной может случиться?!
Муж просто вылетел из комнаты. Через минуту Валюша услышала, как он на кухне громыхает кастрюльками, и почему-то подумала о том, что в доме по-прежнему нет сметаны. Она посидела еще немного, а потом заставила себя встать и появиться на кухне.
Степан ел борщ, забеленный молоком. С лица его не сходила гримаса раздражения и отвращения к окружающей действительности.
— Степа, скажи мне правду, — попросила Валя. — У тебя есть другая женщина?
И тяжело вздохнула. Она спрашивала только потому, что знала — женам положено так спрашивать. А на деле ей хотелось оглохнуть еще до того, как прозвучит ответ.
Степан оторвался от еды, посмотрел на нее, скривил губы и спросил:
— Ничего более оригинального не сумела придумать?
Почему-то в тот момент эта фраза показалась Вале признанием. Она спросила себя — а что полагается делать дальше? Кажется, собирать вещи и уходить от изменника. Она пошла в комнату, выложила на кровать по комплекту своих и Ванечкиных вещей. Потом перенесла на кровать сонного ребенка, принялась аккуратно всовывать его руки в рукава кофточки. Ваня проснулся — и тут же почувствовал неладное.
— Это мы куда идем? — спросил подозрительно.
— Как собирались, сыночка: к дедушке и бабушке.
— А папа уже пришел домой?
— Уже пришел.
— С нами поедет?
— Нет…
— Тогда я тоже никуда не поеду, — задергался в ее руках ребенок.
Какое-то время Валя пыталась одеть малыша против его воли. Но Ваня сопротивлялся активно. А потом пришел Степан.
— Отпусти ребенка, — приказал он. — Ваня, сбегай на кухню, я там спрятал для тебя подарок.
Ваня убежал с победными криками.
— Во что ты превратилась, Валентина? — тихим и печальным голосом произнес Степан. — Во что ты меня превратила? Я сегодня был в нашем бывшем институте.
— Весь день?
— Там была конференция по писателям Серебряного века. Меня пригласил мой прежний педагог. Представляешь, целый день среди людей, которые говорят не о том, как ловко они нагрели, обсчитали лохов, подсунули им дрянь гнилую и какие чаевые за это получили! Я воочию видел ту жизнь, от которой сам отказался. Мой потерянный рай.
— Почему ты меня не предупредил? — только и сумела вымолвить Валя.
— А зачем? — грустно усмехнулся Степа. — Чтобы ты смотрела на меня несчастными глазенками? Тебе ведь так хочется, чтобы я напрочь забыл, о чем мечтал и к чему стремился. Ты ведь у нас совестливая. Черт бы побрал эту твою совестливость!
Муж хлопнул дверью. Валя попыталась встать, но тут же опустилась обратно — ее не держали ноги. Она чувствовала себя совершенно опустошенной. Ей было бы легче, если б муж признался, что у него есть другая женщина. Это было бы не так унизительно.
К матери она поехала с Ванечкой только через неделю. Муж ехать отказался. После того дня что-то сломалось в их отношениях. То, что раньше было лишь надломлено. Они почти не разговаривали друг с другом, а если и начинали говорить, любой разговор неизбежно заканчивался ссорой.
Именно в те дни у нее и появилась идея: обязательно увидеть Илью. В конце концов, ей это ничем не грозит: он едва ли узнает ее. А если узнает, то, возможно, подойдет к ней как к старой приятельнице, жене некогда лучшего друга. Она могла бы просто поговорить с ним, узнать, как здоровье его мамы, как сам он устроился в родном городе после возвращения домой. А если он спросит ее о Галке, она просто ответит, что давно уже не встречала свою школьную подругу.