Любовь, граничащая с безумием
Шрифт:
О чем же думает Кэтрин? Теперь когда стала его женой? Стоило ей услышать, как священник велел поцеловать невесту, она пошатнулась и побледнела пуще прежнего. А взор полный страха не смеет смотреть ему в глаза. Мимолетно коснулся мягких губ, которые от неожиданности приоткрылись. И резко отстранился, пораженный собственной реакции, внутри словно закипела кровь. А взгляд против воли наткнулся на бабушку. От неожиданного появления которой все еще пылала его щека.
Налетела на Мишеля, когда он собирался входить в часовню, и благо что в тот момент мужчина был один.
— Предатель! — завопила пожилая графиня, отвесив внуку пощёчину, — Ты обманул меня! Сохранил жизнь этой шлюхи! А теперь вздумал на ней жениться! На зло мне? Твои родители в гробу перевернуться.
— Родители? — изогнул вопросительно бровь Мишель, — Кто из них? Отец, которого ты убила? Или мать, которая не смогла пережить его потерю?
— Твой брат, которого убила эта тварь! — заорала женщина покраснев, — Я знаю почему ты так поступаешь, но это не оправдывает тебя! Ты должен был ее уничтожить!
— Не вам мне говорить о том, что я должен, — холодно отрезал Дантон. — Это мой выбор и будьте добры принять его!
— Приму, — злобно усмехнулась старуха, — Но лишь с одной мыслью, что однажды в безумном порыве ты придушишь ее.
— Не говорите глупостей мадам, я в здравом уме, и не страдаю от недугов. — бросил Дантон не желая продолжать бессмысленный разговор.
— На столько в здравом, что отказался от союза с принцессой Агнес? — растянув тонкие губы в ехидной улыбке изрекла Элит Дельмас, — Видишь ли сестра короля написала мне лично, выказывая волнения по поводу твоего молчания. Всем в королевстве известно про желание монарха поженить вас. Да и ты мальчик мой никогда не был против. А теперь пренебрег такой возможностью ради того, чтобы жениться на служанки. Ооо дитя, неужели ты думаешь я настолько глупа. Вижу, ты чувствуешь внутри необузданную ярость и боишься навредить принцессе. Потому что знаешь, Агнес не из тех, кто будет молча сносить жестокость и грубость, не то что твоя бедная матушка. Я не осуждаю это решение, не стоит раскрывать тайну семьи. Но ты мог выбрать другую на роль жены!
— Я не собираюсь с вами это обсуждать, — отрезал Мишель взявшись за ручку двери, — И да, я не возражаю против вашего присутствия на церемонии, но и отъезд ваш меня нисколько не огорчит.
Дантон не понимал зачем бабушка осталась, ну что ж раз на то ее воля, так тому и быть. Снова взглянул на Кэтрин, продолжает также стоять не моргая с приоткрытым ртом. Вернул на место вуаль, скрывая зареванное лицо, и развернулся к гостям жестом позволяя присутствующим поздравить новобрачных.
Неискренние поздравления, незнакомых ей людей. Один человек сменял другого, а Кэтрин с немалым усилием кивала в знак благодарности головой. Она все ещё не смогла прийти в себя, происходящие казалось страшным сном. Девушка отводила глаза, глядя на расписной потолок и ей мерещилось, что ангелы сошли с него и кружиться над их головами. А яркие образы святых на стенах будто бы оживают.
Вскоре приглашенные покинули часовню, отправившись в поместье для праздничной трапезы. А перед алтарем в гнетущем молчание остались лишь жених с невестой и их родственники. Но напряжения тишина длилась недолго, Мишель снова поразил Кэтрин, заявив:
— Что ж дражайший тесть, поздравите же свою дочь.
Даррелл почернел, его крошечные глаза заскользили по помещению словно в поисках спасения. "Да, — подумал Дантон, — дочь явен не похожа на отца."
Девушка не шевелясь наблюдала за тем, как граф Даррелл с обреченным лицом направляется к ней. Остановившись напротив Кэт, он опустил глаза и даже не взглянув на неё, пробурчал:
— Мои поздравления.
— Простите, что? — снова вмешался Дантон, — Я не расслышал, что вы сказали. Если не ошибаюсь графиня Дантон примите мои глубочайшие поздравления?
Кэтрин желала провалиться сквозь землю. Даже на площади, когда ее обнаженную хлестали плетью она не чувствовала себя настолько униженной. Мишель намеренно насмехался над ней, заставляя отца против воли произносить поздравления. Ради чего? Хочет повеселиться? Или же больнее задеть девушку?
Только было, Кэт хотела крикнуть не надо этого фарса, как Даррелл опередил, громко произнеся:
— Графиня Дантон примите мои глубочайшие поздравления, — и развернувшись быстрым шагом направился к выходу.
Кэтрин сжав зубы, приняла протянутую мужем руку и последовала за ним. Они не спеша миновали Эдит Дельмас, которая походила на статую.
— Как тебе церемония женушка? — наигранно вежливо спросил Мишель.
— Я вас ненавижу, — выдохнула девушка. И опомнившись, остановилась, словно позабыв что-то сделать.
— Позвольте ваше свелось, — произнесла она чересчур приторным голосом, — Я поблагодарю вашу бабушку за благословение.
И пока никто не успел опомниться, Кэт вырвала руку и поспешила к графини Дельмас. Настигнув ее, Кэтрин заключила женщину в крепкие объятия подавляя все попытки той вырваться, и зашипела ей в ухо:
— Вы снова приговорили меня. Вновь намеренно обрекли. Но запомните ваша светлость, я никому не позволю себя погубить, как это было уже однажды. Обещаю, сделаю все, чтобы выжить. И даже больше, я буду щедра и подарю вам внуков, и вы будете всегда помнить, чья кровь в них течет, — графиня не дышала, слушая ненавистные слова девушки, вряд ли стены часовни когда-либо слышали подобное.
— Нет, — громче произнесла девушка, — Я не позволю вашему проклятому роду продолжится. Сделаю все, чтобы прекратить его существование. А вам неприметно быть тому свидетелем. И вы не забывайте дорогая бабушка, что все это будет с вашей подачи. Вы могли бы одним словом отменить свадьбу, но нет, решили меня погубить. Так знайте же, не вы моё наказание, а я стану вашим неизбежным, необратимым проклятием!
Отпустив старуху, Кэтрин с нездоровым удовольствием наблюдала, как та оседает на скамью. А потом посмотрела на священника, вновь появившегося в часовни, и подумала хорошо, что он ее не слышал, иначе бы обвинил в Богохульстве.
56 ГЛАВА
Стол расположенный в центре просторного зала, пестрит разнообразием яств. Дантон занял место во главе, а Кэтрин разместили по левую сторону от него. Присутствующие вкушали угощения, вели разнообразные беседы, поднимали бокалы за молодых, и украдкой поглядывали на молодую графиню. А девушка лишь хмуро наблюдала за ними. Она не притронулась к еде, не потому что, была не голодна, а потому что не знала, как пользоваться приборами разложенными перед ней. Кэтрин не вписывалась в окружение высокомерной знати, ощущала себя совершенно чужой. И видимо не только одна она, была не знакома с этикетом, некоторые подвыпившие мужчины вели себя хуже свиней. А дамы, закатывая глаза демонстративно вздыхали глядя на них.