Любовь, граничащая с безумием
Шрифт:
— Правда? — девушка подняла заплаканные глаза, — Ты сделаешь это ради меня?
— Конечно, не раздумывая, — уверенно заявила Кэтрин, усадив подавшуюся Мэри на постель, — Жди здесь я скоро.
— Ты уверена? — схватив ее за руку усомнилась служанка.
— Не волнуйся все будет хорошо, — отозвалась она высвободившись из дрожащих пальцев подруги. Нет, Кэтрин не была уверена. Девушка знала только ли то, что должна помочь Мэри, ведь пострадала та из-за нее.
Покинув свою комнату Кэтрин направилась прямиком в кабинет графа, решив, что в такое раннее время вряд ли застанет мужа в его покоях. Спускаясь по лестнице Кэт не обратила внимания на переполох. Прислуга с растерянным видом слонялась из стороны в сторону. Девушка торопливо прошмыгнула мимо них, надеясь остаться незамеченной. Кэтрин совершенно позабыла про свой внешний вид. Переволновавшись она так и не удосужилась переодеть халат, а не чесаные волосы высохли и висели сосульками. Не лучший видок для переговоров с мужем. Но и времени на приведение себя в порядок у нее не было.
Остановившись у дверей кабинета, Кэтрин перевела дух. Девушка очень торопилась и не успела обдумать то, что будет говорить. И теперь мысленно подыскивала нужные слова. Но в голову так и не пришло ничего стоящего. Тогда она решила, будь что будет и громко постучала в дверь.
— Войдите, — голос Дантона молниеносно резанул слух, и вибрациями принеся по телу.
Спешилась, снова утратив всю уверенность. Но все же заставила себя войти.
— Неужто соскучилась, дорогая? — спросил граф ехидно усмехнувшись.
— Мне нужно серьезно с вами поговорить, — смущенно ответила девушка и чуть было не прижала холодные ладони к пылающим щекам.
— Серьёзно? — не скрывая иронии переспросил он, — Кто бы сомневался.
Кэтрин стояла неподвижно, пытаясь выдержать насмешливый взгляд мужа, которым он окинул ее с ног до головы. Вспомнив о своем непристойным виде, покраснела еще гуще. Но тут же одернула себя, напомнив о главной цели своего визита.
— Ваша светлость, — начала она деловым тоном, что совершенно не вязалось с ее халатом и спутанными волосами, — Я прошу вас не выгонять Мэри.
— С чего вдруг? — Мишель вскинул бровь с наигранным любопытством.
— Мне без неё не справиться, я привыкла к ней, — пылко выпалила девушка.
— Боюсь это вряд ли может меня убедить, — бросил Дантон вернувшись к просмотру каких-то бумаг.
— Я доверяю ей, и не хочу терять столь преданную… — запнулась, хотела сказать подругу, но быстро прикусила язык решив, что это будет неуместно, — служанку.
— И кому же она предана интересно мне знать? — устремив на нее взор спросил граф.
— Вам и вашему дому, конечно же, — соврала и глазом не моргнув, да еще вложив в слова всю свою уверенность.
— Увы, но я не заметил этой преданности, — произнес так будто знает наверняка о предательстве служанки, и в глазах серебряный лед словно порос колючим инеем.
— Но…
– Достаточно, мое решение неизменно, — отрезал мужчина и вновь занялся своими делами больше не обращая внимания на нее.
— Я прошу вас… — голос дрогнул, а слезы подступили к глазам, но она не могла отступить, — Будьте милосердны, девочка сирота и ей некуда податься. Она давно служит в вашем доме…
— Давно, — подтвердил Мишель перебив супругу, — И не имела прежде нареканий, но знакомство с тобой видимо плохо на нее повлияло.
— В этом нет ее вины, Мэри все лишь хороший человек и добрый друг, — воскликнула Кэтрин не теряя надежды достучаться до мужа.
— Чья то вина должна быть…
— Моя! — вздернув голову заявила молодая графиня, — Накажите меня.
— За что же? — спросил Дантон изогнув рот в ухмылке.
— За то в чем вините Мэри.
— Нет, драгоценная женушка, ты графиня, и отношение к тебе будет соответствующее, — произнес он выпрямившись в кресле. — Когда я пожелаю наказать тебя, сделаю это так, чтобы ты запомнила на всю жизнь.
— Но несправедливо наказать из-за меня неповинных людей, — воскликнула девушка дрожа от негодования.
— Справедливость милая, недоступная роскошь для простолюдин, — промолвил Мишель спокойно, и следом добавил с издевкой, — Какому как тебе об этом не знать.
Катрина дернулась словно от пощечины, слезы неприятно жгли глаза, а глотку разрывал всхлип. Сдержалась, с шумом втянув воздух, и не свои голосом произнесла:
— Знаю, не понаслышке. И шрамы на спине вряд ли когда-нибудь дадут забыть! Да и ваше присутствие напоминает о моей беспомощности. Я шла сюда с надеждой на вашу милость, но увы, вы не ведаете что это такое!
— Поверь Кэтрин, — ее имя из его уст звучало словно оскорбление, — Я слишком милостив с тобой. Лишь благодаря моей милости ты все ещё дышишь.
— Вы так уверены, что мне нужна такая милость? — воскликнула, сама не ожидая от себя столь воинственного порыва, — Я разве просила вас об этом? Мечтала о том, чтобы стать вашей женой? Нет, больше я желала смерти! Чтоб больше никогда не видеть ваше лицо!
— И чем же тебе не угодило мое лицо? — холодно усмехнулся мужчина, в голосе сквозила злость.
— Тем что ваши глаза вселяют в меня ужас, я вижу вас в страшных снах, — проговорилась того не желая, но то была правда, она до мурашек боялась мужа, как и все что было с ним связано.
— Ооо, ты льстишь мне дорогая, неужто я настолько ужасен? — Кэтрин и моргнуть не успела, как муж поднялся, и обогнув стол оказался возле нее.
— Я… — раскрыла рот подавившись словами, он был так близко, что казалось, воздух испарился испугавшись его присутствия.
— Ты? — повторил Дантон приподняв густую бровь. Лицо мужа находилось в сантиметрах от нее. Она могла ясно видеть гладко выбритую кожу усеянную мелкими шарами. Внезапно ощутила неведомое ранее желание коснуться его щеки. Провести пальцами по светлым рубцам, узнать откуда они взялись. Почувствовала, как защекотала ладонь словно порываясь против воли тронуть мужа. Осознала, что совершенно ничего не знает про него… Откуда у графа может быть столько шрамов?
— Язык проглотила? — вернул ее на землю супруг, и девушка устыдилась за подобные мысли
— Мне нечего вам ответить, — промямли, попятившись назад.
— А мне кажется тебя так и распирает что-то мне ответить, — его пристальный, ледяной взгляд проникла в саму душу замораживая изнутри.
— Именно, — как можно спокойнее произнесла Кэт, еле шевеля онемевшим языком, — Вам кажется. Разве я посмею перечить своему господину? Особенно после его угроз…
— Не посмеешь, — усмехнулся ей в лицо, а его дыхание обожгло кожу, — Запомни девочка я не угрожаю, а предупреждаю, во благо тебе.