Любовь Хасана из Басры
Шрифт:
Мехмет оказался прав – поклажа действительно была необыкновенно тяжела. Учитель забрал толстенную связку писем, а ящики и сундуки потащили воспитанники – ибо не гнуть же спину мудрецу, если это легко может сделать юный силач.
– Похоже, Мехмет, мы с тобой тащили ящик с камнями…
– Должно быть, так, – ответил Хасану его друг после того, как их часть поклажи нашла свое место на полу в библиотеке.
Подопечные Георгия с любопытством посматривали на огромные, покрытые серой пылью дары из далекой страны, но не решались взять в руки молоток или зубило, чтобы узнать, что же таится под серо-коричневыми досками, из которых были сбиты ящики. Они переговаривались вполголоса, и
– Ну что же вы? – раздался от двери голос Георгия. – Неужели вам не интересно, чем же решил вознаградить школу мой давний ученик?
– Он вознаградил тебя тем, что по дороге успело превратиться в камень… – пробурчал кто-то из юношей за спиной Хасана.
– Быть может и так, – кивнул Георгий. – Тогда тем более следует вскрыть эти ящики как можно скорее. Даже если это просто камни, которыми давно уже пора замостить дорогу к мельнице у реки.
– Камни для дороги… О Аллах, всего лишь камни для дороги…
– Не бурчи, Хасан! Лучше помоги мне.
Под ударами тяжелых молотков с ящиков слетели крышки, и взорам учеников мудреца предстали огромные тюки из серой мешковины.
– А теперь, должно быть, нам понадобится нож… – пробормотал Мехмет.
– Должно быть, так.
С трудом острое лезвие резало толстые нити, из которых были сплетены пелены. Из дыр сразу же полезла солома, и вот наконец, когда и солома и мешковина упали на пол, взорам удивленных учеников открылись изумительной красоты статуи из белого камня.
– О Аллах милосердный, какая красота! – прошептал Хасан, не в силах оторвать глаз от сверкающей белизны изваяний.
– Да, мой друг, они прекрасны. Удивительна работа мастеров, но еще более удивительна история этих статуй. Выйдем же из темноты библиотеки, и я расскажу вам о том, кто и когда изваял их.
Полтора десятка юношей уселись кружком на мягкой траве, и Георгий начал рассказ.
– Некогда жил на прекрасной земле сильный и могучий народ, который эллины называли атлантами. Сами же они себя звали лишь «великими», ибо считали, что они собрали, узнали и изобрели все тайны мира, все знания и все законы. И лишь они, как сами считали, достойны имени прародителей человечества и открывателей и хранителей всех истин.
– Какая глупая гордость… – прошептал кто-то из слушателей Георгия.
– Ну, не будем столь прямолинейны в суждениях. Ибо это чистая правда: именно атланты овладели многими из наук, которыми мы овладеваем лишь сейчас. Ибо они научились плавить металлы и прясть нити, изобрели колесо и бумагу… Во всяком случае, так говорят легенды мира. Со временем стали атланты – ты прав, ученик, – глупы и нелюбопытны. Они решили, что все знания мира ими раскрыты, все тайны изведаны и все искусства покорены. И тогда начался в истории этого народа, живущего посреди океана на изумительном зеленом острове, долгий период собирания, накопления этих самых наук, загадок и тайн. Сколько тысячелетий он продолжался, не ведомо никому. Быть может, длится он и сейчас… Безумием стало не только то, что атланты решили не просто копить и собирать тайны и красоту мира, – они захотели весь мир классифицировать, решились все чудеса поставить на полку и украсить этикеткой. Увы, множество прекрасных произведений искусства, великих книг, странных изобретений сочли они тогда достойным лишь выбросить на свалку. А свалкой эти надменные люди считали весь остальной мир. И тогда множество странных железных кораблей, управляемых не ветром или веслом, а неведомой силой, стали привозить в Ливию и Кемет, в землю франков и Элладу прекрасные статуи и рукописные книги, свитки и сосуды с удивительным содержимым, а то и без содержимого, но со странными устройствами внутри…
– Надменные недоумки…
– Множество самых удивительных вещей моряки, посланники «великих», просто сбрасывали в воду у островов и выкладывали на прибрежный песок. Должно быть, эти самые «великие» хотели таким образом посмеяться над отсталыми, как они думали, народами. Должно быть, атланты думали, что люди лишь испугаются изваяний, которые найдут в полосе прибоя, отравятся содержимым амфор и кувшинов, убьют себя, попытавшись разгадать устройство неведомых доселе изобретений.
Георгий усмехнулся. Он, великий учитель, всю жизнь отдавший тому, чтобы знания и умения расходились по миру, до сих пор не мог взять в толк, как можно было из бесконечной сокровищницы чудес и тайн что-то выбрасывать, уничтожать или запрещать.
– Но народы, получившие эти дары, оказались куда умнее самих «великих». Они разгадали тайны неведомых устройств, не стали торопиться и травиться неведомыми снадобьями, научились читать выброшенные «великими» письмена и любоваться картинами и изваяниями.
– Прости, что перебиваю тебя, учитель, – робко проговорил Хасан. – Но я слышал, что дар этот прислал тебе твой ученик из страны Мероэ… Исторические книги же в один голос твердят, что страна Мероэ скрылась под песками еще в те дни, когда черная страна Кемет была молода и ею правили первые фараоны.
– Ты чуть поспешил Хасан… Хотя, быть может, это я чрезмерно увлекся описаниями глупости древних народов; пора рассказать вам, ученики, о великой мудрости, также древним народам присущей.
Да, юный Хасан, тебе сказали правду. И этот щедрый дар мне прислал мой давний ученик, ныне властелин страны Мероэ. Да, это мудрая и прекрасная страна появилась задолго до того мига, когда расцвела черная земля Кемет, задолго до того, как первый из фараонов стал править Верхним и Нижним царствами. Спокойно и гордо шествует сквозь века эта страна. Но не правы те, кто считает, что она ушла в пески пустынь, растворилась, и что даже кости ее народа истлели и превратились в ничто.
Некогда страна эта воевала, как все страны. Ее властители порабощали соседей, пытаясь расширить свои владения и покорить чужие народы. Но к началу царствования последнего из известных истории царей (истории, дети мои, но не нам) народ этот стал спокоен и нечестолюбив, желая лишь покоя и мира. И желание это было столь сильно, что оно, словно щит, закрыло от посторонних глаз прекрасную страну. Страну, которая жива и поныне, страну, которая и сейчас цветет, развивает искусства и науки, учит своих детей всему, что только есть в этом прекрасном подлунном мире.
– Жива, учитель? Жива и невидима?
– Да, – кивнул Георгий. – Страна прекрасна, ибо я там бывал. И она невидима, ибо только так ее жители, а их тысячи, могут защититься от притязаний соседей, от завоевания, покорения и разорения.
– И значит, книги по истории врут?
– О нет, мальчик, книги по истории правдивы. Они просто не могут рассказать то, чего не знают их авторы.
– Но ведь ты это знаешь, уважаемый учитель!
– Знаю, и с удовольствием делюсь этим знанием с вами. Но вы, мои любимые ученики, не пойдете же завтра во главе войска с войной на царство Мероэ, верно? Вам без надобности их земли и сады, реки и дворцы? Вам достаточно знания о том, что они существуют, и, быть может, когда-нибудь вы, чистые сердцем, сможете туда попасть. Ибо дорога к таким, спрятанным от жестокого мира странам, для пытливых умов и сердец всегда открыта.