Любовь Химеры
Шрифт:
— Да, Гриш. Что? Не сможешь меня забрать, почему? Что, у Верочки схватки начались ложные? Вы в больнице? Да, да, сынок, нет, конечно, будь с ней. Я сама доберусь. Кого-нибудь из ребят попрошу подвезти. Да не переживай. Будут новости, звони.
Светлана вошла в ординаторскую выпить чая в перерыв. Ольга Андреевна и Вадик, их второй массажист, были там. Ольга, совсем еще молодая девушка с модной стрижкой, распечатывала какие-то рисунки для занятий на принтере. На ней был темно-голубой брючный костюм с болеро, Светлана порадовалась,
— Вадик, кончай уже пялиться. А то от попы Ольги Андреевны сейчас уже дым повалит, — усмехнулась Светлана Викторовна. Парень смутился и сделал вид, что читает журнал. — Будьте осторожнее, Ольга Андреевна. Юбку выше колена надевать в смену Вадима Андреевича не рекомендую. Он у нас тот еще сердцеед.
— Нечего страшного. Сердец тут и без меня достаточно. А мое уже занято.
— Облом-с, Вадим Сергеевич, — развела руками Светлана, — чаю-ка плесни, Ромео.
— И кто же сим счастливцем оказался? — вздохнул Вадим, по-прежнему съедая Ольгу глазами. Эта краля уже третий месяц тут и каждый день смотрит сквозь него. Нехорошо. Ой, как нехорошо… — Быть может, у меня есть хотя бы малюсенький, но шанс. Обручального кольца на Вас пока что нет.
— Можно подумать, кольцо когда-то кого-то останавливало, — фыркнула Светлана, — главное, что в сердце.
— Согласна, — кивнула Ольга, складывая распечатанные рисунки в папку. — Шансов нет ни у Вас, мой милый брутальный массажист, ни у кого бы то ни было. Вы сексуально совершенно не мой типаж, и эти Ваши пожирающие взгляды, коими Вы меня все время сверлите бессовестно при всех, меня совсем не трогают. — Светлана хохотнула, глядя как Вадик сошел с лица прямо от отповеди. — Я люблю мужчин значительно постарше и военных. Мой будущий супруг старше меня ровно на двадцать лет.
— Генерал? — усмехнулся Вадик.
— Пока полковник, но все впереди.
— И где же служит твой крутой полковник? В ВДВ?
— Не-а, в СБ., — Ольга, казалось, с радостью смотрела, как с лица, этого самовлюбленного брутала совершено сошла улыбка.
— Не твоя эта добыча, Шер-хан, не твоя! — Светлану разобрал смех.
— Да и не больно надо, — фыркнул Вадик и вышел из ординаторской.
— Круто ты его припечатала. А то аж смотреть противно.
— Я всего лишь сказала правду, — пожала плечами Ольга, наливая себе чай, — давно нужно было это сделать.
— Быть женой военного непросто, милая. Сама знаю. Двадцать лет за своим полковником моталась по гарнизонам. Пока не подорвался на одном из заданий. В закрытом грабу хоронили, не на что смотреть, сказали. Одно утешает, хоть мальчишек своих молодых спас, гранату собой накрыл. А они не забывают нас, до сих пор звонят, помогают. Сыновей в его честь называют. Не зря мой Петя жил! Не зря, — Светлана смахнула слезинку.
— Я Вас понимаю, мой первый муж тоже был военный и тоже погиб на задании, мы с ним и двух лет не прожили.
— Наверное, и дите родить не успели?
— Успели, но девочка умерла в возрасте трех месяцев от острой двусторонней пневмонии. А еще через три месяца и Сашу убили. В мой день рождения на двадцать три года.
— Господи, девочка ты моя! — женщина была поражена слезливым рассказом в самое сердце. — А я все смотрела на тебя и думала, отчего ж у тебя взгляд такой, будто ты лет сто прожила и ничего тебя не радует в этом мире.
— Ну почему же? Радует, — Ольга утерла слезы платочком и улыбнулась, — детей люблю. Людям помогать люблю.
— И у тебя это здорово получается. Смотри-ка, что мне Ангелина подарила. Для нее с ее спастикой в пальцах это просто невероятная работа! Смотри, как все аккуратно. Ты правда не помогала?
— Нет. Только показала на своем цветочке, как делать. А они все очень стараются. Скачала им из интернета кучу красивейших букетов, что можно сплести, вот они все и загорелись.
— Молодец! Хорошо умеешь мотивировать. Этим детям главное — дать понять, что они не бесполезны, что несмотря на свою болезнь они многое могут.
— Это я могу, — радостно улыбнулась молодой педагог, — у меня обширная программа с разными видами занятий.
— Слушай, а что ты за гимнастику делаешь, чтобы спастику снять? — Светлана Викторовна даже блокнотик приготовила записывать.
— Нет, ну надо же! Десятая девчонка уже пропала, — в ординаторскую вошел Степан Антонович, хирург. — Последняя из пропавших из моего поселка, представляете! Тридцать лет девушке! Не пришла с ночной смены. Хотя позвонила мужу, что выходит, чтобы встретил на остановке, но до нее так и не дошла!
— Кошмар какой! — Светлана аж перекрестилась и стала теребить шарфик, повязанный на шее, как делала всегда, когда нервничала. — И что ж полиция?
— А что полиция! — махнул рукой пожилой уже сухощавый мужчина. В его карих усталых после ночной смены глазах пылало возмущение. — Полиция у нас только в сериалах крутая! Уже десять пропавших, а у них даже подозреваемого нет. Даже фоторобота нет.
— Ой, кошмар, какой! Я вот, знаете, даже телевизор лишний раз стараюсь не включать. Как ни включишь, по всем новостям только ужасы одни и сообщают. Вон деток сколько самоубийствами недавно жизнь покончили. Вот чего не хватало детям? Родителям-то как жить теперь?
— От избалованности все, ни к чему не приучены, ничем не занимаются, в соцсетях сутками виснут. А там знаете, сколько уродов и маньяков всяких, головы задурить гораздых. Я своих внуков на пять кружков записал, чтоб заняты были, чтоб времени на дурь не оставалось, и нечего, Бог миловал. — Степан Антонович за разговором сделал себе крепкий кофе и, потихоньку отпивая, изучал новую молоденькую сотрудницу: три месяца уже работает здесь, ничего так вроде и как специалист, и как человек. Только скрытная какая-то, молчаливая.