Любовь Химеры
Шрифт:
— Ну, пойдем, — капитан и два молоденьких майора пошли за мной. — Как он напал на Вас?
— Я работаю в «Роднике», и он тоже. Он подкараулил, когда я буду ехать. Подрезал, вытащил из машины, избил и утащил в лес. А потом, потом… — я захлюпала носом, утирая слезы. — А еще он сказал, что я одиннадцатой буду. Что они все в кружок под соснами лежат там, где он меня…
Я упала на траву, якобы споткнувшись, и разрыдалась, закрыв лицо руками, чтобы не видеть труп, к которому мы уже подошли.
— Ёшкин кот! — выдал один
— Ого! — присвистнул другой.
— Матерь Божья! — выдохнул Ольхов, увидев, что сталось с маньяком.
— Нехило ты его! Спортсменка, что ли? — поинтересовался самый молодой.
Я замотала головой и сделала вид, что меня не слушаются ноги, Ольхов подхватил меня на руки и понес из леса.
— Ниче, ниче, дочка. Ты молодец, умничка! Все хорошо, — ласково говорил капитан, бережно неся меня к машине.
— Сейчас отвезем тебя в больницу. Жуков, вызывай оперов, криминалистов, — на ходу распорядился капитан.
— Уже, — отозвался парень.
— Савин, организуй оцепление. Садальский, со мной. Отвезем девочку в больницу.
Меня бережно усадили в машину и повезли.
— У тебя есть кому позвонить? Чтоб привезли чистую одежду и посидели с тобой? — спросил Ольхов.
— Нет, никого нет, только жених. Он, наверное, еще на работе, — я старательно смотрела в одну точку, пребывая в шоке.
— Ну, отвлечется уж ради такого. Давай звони.
— Я телефон забыла, где-то.
— Где он работает?
— Он полковник Службы безопасности.
— Ни хрена себе жених, — присвистнул Садальский, — номер помнишь? Позвони с моего.
— Не, не, не помню, — разревелась я.
— Как зовут твоего полковника? — вздохнул Ольхов.
— Аверин Олег Алексеевич.
— В каком отделе работает, знаешь?
— УСБ.
— Круто, сколько ж лет ему?
— Сорок шесть.
— А тебе? — не унимался Садальский.
— Двадцать шесть.
— Сейчас найдем твоего суженого, — Ольхов кому-то звонил, — Соколов, привет, это Ольхов. Помнишь, ты мне как-то говорил про своего друга, что в СБ работает. Аверин Олег. Можешь дать его номер? Хорошо, тогда сам позвони. И скажи, пусть едет срочно в пятую больницу. Тут на его невесту маньяк напал. Да нет, в порядке вроде, но ей нужны вещи, чтобы переодеться. Нет. Мы еще везем ее туда. Скоро будем.
Папа, он звонил папе! Из моих глаз потекли слезы. Так хотелось сейчас с ним поговорить. Обнять. Живот вдруг свело жутким спазмом. Так, что меня пополам скрутило. Я сдавленно застонала.
— Что такое? — Ольхов с тревогой посмотрел на меня.
— Живот свело, — выдохнула я.
— Ты беременна?
— Нет. Просто ударил меня очень сильно. Аа-ай! Было реально очень больно.
— Держись, девочка. Уже скоро.
Капитан прибавил газу, и уже через пять минут меня встреча бригада врачей.
— На нее напал маньяк, — сообщил полицейский, — жалуется на острые боли в животе.
— Изнасилование? — осведомилась принимавший доктор, высокая рыжеволосая женщина лет сорока.
— Нет. Избил только, — ответила я, старательно морщась.
Меня уложили на каталку. Сдернули с меня комбинезон, который Ольхов тут же передал Садальскому, а тот запихнул в пакет как улику. На животе был здоровенный синяк. Врач аккуратно про пальпировала живот и сказала, что срочно нужно УЗИ. Вызвала лифт и закатила меня в него вместе с санитаром. Ольхов проследовал за нами. Мог бы этого и не делать, но проблем с полковником Федеральной службы ему явно не хотелось. Поэтому твердо решил передать меня с рук на руки на всякий случай.
Меня привезли на третий этаж и стали проводить УЗИ. Я с удовольствием отметила профессионализм женщины-врача. Она все время думала лишь о последовательности своих действий, что нужно сделать со мной — и вдруг…
— Так, так, похоже, плод, на ранней стадии, судя по размерам, недели две. Видимых отклонений нет. Отслойки плаценты, к счастью, тоже. Тонус матки снимем магнием.
И повернувшись ко мне, она произнесла с улыбкой:
— А Вас можно поздравить. Вы скоро станете мамой.
— Как так! — я аж подскочила, реально все еще не веря ей. — Не может быть!
— Тихо, тихо. Лежите спокойно. Срок просто еще очень маленький, недели две, но уже закрепился, все хорошо. Последние месячные, когда закончились?
— Второго числа, — не без напряга припомнила я.
— Ну вот, а сегодня как раз двадцать пятое.
— Но у меня бесплодие. Дисфункция яичников.
— Ну, значит, случилось маленькое чудо, — улыбнулась врач.
— Боже! — я снова заплакала, на сей раз по-настоящему.
— Успокойтесь! Вам теперь волноваться категорически запрещено. Сейчас переведем Вас в палату и проведем полный осмотр.
— Переведите ее в отдельную, если можно, — попросил Ольхов, — и дождитесь нашего судмедэксперта, он уже едет. Нужно обязательно снять все ее побои и следы. Да не реви, дочка! Жизнь продолжается!
Ольхов погладил меня по голове:
— Сейчас вон полковника своего обрадуешь. Все хорошо. И ты жива, и эта мразь никого не тронет больше. Теперь понятно, откуда у тебя силы-то взялись, за двоих за жизнь инстинктивно боролась.
Часть 19
— Ты имеешь представление о том, что такое аура? Ведь так? Спросил Демитрий. Положив перед Олегом белый лист.
— Энергетическая оболочка человека. Которая отображает его внутреннее физическое и душевное состояние. Аверин произнес заученную давным-давно фразу.
— Не только человека. Аура есть у всех существ во вселенной, — кивнул Воронов, — технике видеть ее обучен?
— Да, но практиковался мало.
— Теперь будем практиковаться в этом долго и упорно. Догадываешься, зачем?