Любовь и Боль
Шрифт:
— Ну здравствуй, сын. — улыбнулся глава семейства. — Привет, Хлоя. Ты, как и Лизи, выступила восхитительно.
— Здравствуйте, мистер Стил, — робко ответила я. — Спасибо больше.
— Не обнимешь меня? — искренне удивился мужчина.
— Конечно, — отец Лизи всегда относился ко мне, как к своей второй дочери. Неоднократно настаивал оплатить обучение и не раз предлагал купить машину.
«Папа, она недалекая, — вздыхала на мои протесты Лизи. — И ты ее своими масштабами подарков только пугаешь. Видишь, она красными пятнами покрылась.»
Подойдя
— Давай цветы.
Через минуту в наших с Лизи руках оказались два нежных букета. Но, несмотря на это, какое-то тягучее напряжение висело в воздухе. Атмосфера нещадно давила на нервы.
Райан стоял с непроницаемым лицом, и я не знала, как себя вести. Подойти к нему? Остаться стоять около счастливого отца и его дочери?
— Здравствуй, отец. — наконец, произнес он и отвел взгляд.
Не знаю, как справился мистер Стил, но меня интонация больно ударила колким холодом.
— Прошу простить, но у меня есть дела. — таким голосом разговаривают с теми, кто ровным счетом ничего не значит.
— Райан, — тихо произнесла Лизи.
Улыбка подруги треснула, рассыпаясь на пол, а в глазах замелькал влажный блеск. Но брат не услышал ее, уверенно шагая прочь, и только раз остановился около меня, чтобы спешно шепнуть:
— Наберу. Не сердись.
Первым прийти в себя удалось не мистеру Стил. Мужчина удрученно смотрел на удаляющуюся спину своего сына и молчал. В ту минуту он первый раз на моей памяти выглядел старше своих лет.
Почему эти двое так мучаются?
Что между ними могло произойти?
А ведь за годы нашей с Лизи дружбы Райан ни разу не приезжал навестить родных. Ни разу…
— Ну что, поехали домой, пап? — звонкий голос Лизи ворвался в гнетущую атмосферу с отчетливым намерением ее разорвать. — Нам с Хлоей столько всего надо тебе рассказать!
Подруга была настроена решительно. Не остановилась ровно до того момента, пока мы не доехали до дома, не сели ужинать и на грустном лице Харисона Стила не заиграло подобие улыбки от нескончаемого потока слов его дочери.
Я искренне восхищалась моей Лизи.
*
30.1
После ужина мы разошлись по своим комнатам. Я пошла в душ, а, выйдя из ванной в пижаме с изображением Микки Мауса, обнаружила на своей кровати подругу. Она сняла с себя роль веселой болтушки и, подняв на меня грустные глаза, обеспокоенно спросила:
— Ты же поедешь к нему?
— Что?
— Ему сейчас плохо там одному. Он вроде бы взрослый, но такой дурак, — встав с места, Лизи взяла меня за руку и потащила в свою комнату. — Однажды он меня доведет, и я расскажу ему о том, как обстоят дела на самом деле. Но я все жду, когда он сам увидит ее настоящую и поймет…
— Лизи, ты, о чем? — спросила я, когда она закрыла за нами дверь спальни.
— Не забивай голову. — отмахнулась блондинка. —
— Я совсем не так говорила! — возмутилась я.
— Но суть именно такова, — донесся философский голос. — Ты должна сама взять быка за рога!
Она вышла, держа в руках кусок ткани, черный плащ, новую упаковку чулок и туфли на высокой шпильке.
— Если он и в этот раз не выпустит своего дружка на дело, значит… — многозначительно подняла бровь, — У моего братца проблемы в Трахляндии. Может, он слишком много девиц перетрахал, отчего его боец не выдержал и ушел на преждевременный покой…
— Лизи! — трагичность монолога заставила засмеяться.
— Вот вообще не смешно. Ржет она. Ты первая плакать должна. Одевайся!
*
Я стояла и с ужасом рассматривала в зеркале гардеробной комнаты необычную для меня девушку. Подругу, судя по ее комментариям, все устраивало. Меня — ужасало.
Куском ткани оказалось кружевное боди, плотно облегающее тело и открывающее практически всю спину. К нему прилагались чулки и шпильки. А прикрыть все это мне предлагалось одним единственным черным плащом.
— Я похожа на проститутку, — неуверенно повернулась на Лизи, которая, вероломно воспользовавшись моментом, схватила мое лицо и начала аккуратно красить губы.
— Ты сегодня в собственной постановке играла проститутку, и тебя это не особо смущало. Сама же взяла себе эту роль.
— Это другое, — не соглашалась, содрогаясь теперь еще и ярко-красной помаде
— Только тушь и помада. — деловито заключила мой визажист. — Ты сейчас не роль проститутки исполняешь, а той, кто едет поддержать и, скажем так, успокоить своего расстроенного мужчину.
— Почему они не общаются? — попыталась спросить подругу, но она не ответила, только грустно улыбнулась, обещая однажды все мне рассказать.
*
Такси останавливается возле одиноко стоящего дома, построенного по самым последним тенденциям архитектурной моды. Водитель желает мне приятного вечера. Открываю дверь и чувствую, как ритм сердца отдается во всем теле. Дождь капает на волосы, стоит мне выйти из машины. Прижимаю к груди маленький клатч и быстро шагаю к двери.
*
— Он не любит останавливаться в отелях. Его друг актер часто предлагал ему свой дом, если он приедет в Саннивейл.
— А вдруг он не там?
— Там. — уверенно отвечала подруга. — Я уже успела достать его сообщениями. Во всяком случае сотовый его точно там.
— Лизи!
— Карета ждет, — она открыла передо мной дверь такси и жестом велела садиться. — Я бы попросила Дэна тебя отвезти, но ты начнешь истерить.
*
Когда моя рука поднимается к звонку, я застываю на пару секунд. Делаю глубокий вдох и собираюсь. Представляю, как и всегда, что роль, невидимым туманом, окутывает меня. Начинает с ног и поднимается вверх, полностью покрывая все тело, создает совершенно другую Хлою Райт.