Любовь и честь

Спир Флора

Они стояли бок о бок на террасе – Элан, надежно защищенный панцирем, в который заключил свое сердце, чтобы уберечь его от прилива новой боли, и Пирс, испытывающий душевную бурю, такую же яростную, как та, что вздымала волны к облакам. Верный Элан положил руку на плечо юноши. И Пирс, не отрывавший взгляда от моря, был благодарен за неизменную дружбу, которая длилась с тех времен, когда оба они были одинокими детьми в чужом замке. В ответ он тоже поднял руку и положил ее на плечо верного Элана.

В арке длинной узкой комнаты, выходящей

на террасу, стояла Йоланда и наблюдала за Пирсом и Эланом. Она услышала часть их разговора, но этого было довольно, чтобы утвердиться в том, что Йоланда давно подозревала: она нравилась Пирсу – и только. Она же любила его. Какой юной и непросительно наивной была она, отдав ему свое сердце с первого взгляда. И какой обиженной и брошенной чувствовала она себя, когда он покинул Палермо, так и не сказав, что он к ней чувствует и почему отказался поцеловать. Все лето и осень она лелеяла свою уязвленную гордость и клялась, что, когда он вернется, будет с ним холодной и неприступной. Однако стоило ей увидеть шрам на его лице, натянутую кожу вокруг глаз, горько сжатый рот, и она поняла, что никогда не сможет выполнить своей клятвы – проявить свое мнимое равнодушие к Пирсу.

Как Элан и предполагал, было несколько мужчин, либо уже просивших у Георгия ее руки, либо собиравшихся сделать предложение Йоланде. Если она откажет им всем, Георгий заявит ей: она давно уже должна была выйти замуж и стать матерью, и только его глубокая привязанность к ней позволила Йоланде так долго оставаться в девицах. Так или иначе, но Йоланда не сомневалась, что ее выдадут замуж до начала летней компании. И только от нее зависело, чтобы человек, за которого она выйдет, был тем, кого она любит. Ей оставалась единственная возможность достичь желаемого… Она отдаст Пирсу самое драгоценное. Она подарит ему свою девственность.

Солнце не могло разогнать утреннего холода. После шторма поднялся сильный ветер, вздувая плащи мужчины и женщины, направивших своих коней прочь от побережья подальше в холмы, туда, где теплее и тише.

– Мы слишком далеко забрались, – крикнул Пирс, натягивая поводья. – Георгий ждет нашего возвращения к полудню. Да и мне не хотелось бы объяснять наше затянувшееся отсутствие строгой няне. Лезия была против вашей поездки со мной.

– Не обращайте на Лезию внимания, – сказала Йоланда. – Она шумит и волнуется, что бы я ни делала. Надо дать лошадям немного отдохнуть перед тем, как повернем назад.

Пирс не успел возразить, как Йоланда спешилась. Она нашла маленький ключ с ледяной водой и напоила свою лошадь, а затем уселась на камне под солнечными лучами, выбрав хорошо защищенное от ветра место.

– Идите сюда, Пирс. Здесь тепло. Посидите со мной. Ох, ну идите же сюда. Вы просто нелепо выглядите, сидя на коне с таким суровым видом.

Она услышала, как он, спешившись, что-то прошептал, и прикусила губу, сдерживая нетерпение. Пирс был истинным человеком чести. Однажды, когда они были здесь одни, он отказался даже поцеловать ее. А если теперь он снова откажется принять то бесценное, что она собиралась ему вручить?.. Йоланда оглядела ложбинку на

склоне холма, где сидела, замечая голые кусты, пожухлую траву и желтую землю, покрытую кое-где камнями… Это место выбрала она, чтобы отдаться ему… Ее не отталкивала дикость окружающего пейзажа. Раз с ней Пирс, все становится прекрасным.

– Летом здесь будет слишком жарко, – сказала она, когда он опустился на землю рядом с ней, – но сейчас хорошо. Как ты думаешь? Словно маленькая комнатка, укрытая от ветра и холода.

– То, что вы называете холодом, для меня весна, – возразил насмешливо Пирс.

– Намерены говорить со мной только о погоде? – воскликнула Йоланда. Нервы ее были натянуты. Она решила не отступать от задуманного. – Или о сражениях, бывших и будущих, или о кораблях дяди Георгиоса и щедрости Рожера? Пирс, неужели вы совсем не испытываете никаких чувств ко мне?

Он подобрал ноги, обхватил колени руками и молчал, глядя вдаль так долго, что она готова была закричать от обиды и захватывающего дух предвкушения близости с ним. Он должен хотеть ее, хоть немножко. Должен!

– Я честолюбив, – неожиданно признался Пирс.

– Рада слышать это. – Она отрывисто выговаривала слова, желая, чтобы он хоть что-нибудь сказал о них двоих. Но любой разговор был лучше молчания, и она воспользовалась общительностью Пирса. – Я могу помочь вашему продвижению вверх.

– В этом все и дело. – Взгляд его темных глаз скользил по ней: от блестящих золотисто-коричневых волос к нежному утонченному лицу, легкому подъему груди, приоткрытой отброшенным назад плащом, и тонким бледным рукам. – Хорошо ли будет с моей стороны воспользоваться вашим расположением ради моих честолюбивых замыслов? Думаю, нет, Йоланда.

– Прошлой весной я попросила вас поцеловать меня, – ответила она, испугавшись, что он сейчас встанет, сядет на коня и уедет, оставив ее здесь одну. – Теперь же я заявляю вам, что, если вы не поцелуете меня, я поцелую вас сама.

– Другой на моем месте не колебался бы, – прошептал Пирс. – Почему я должен колебаться?

– Вот именно, почему? – настойчиво переспросила она, молясь, чтобы ее слова не рассердили его и он не перестал быть ласковым. – Почему вы так боретесь с тем, чего хотите сами, если знаете, что я хочу того же?

– Потому что я привык думать о последствиях своих поступков до того, как их совершу. – И тут же, махнув рукой на последствия, он, приподняв ее подбородок, взглянул в лицо Йоланды. – Вы прелестны, неотразимы, моя дорогая леди.

– Снова заставите просить себя? – прошептала она. – Или без колебания поцелуете?

Загадочная улыбка засветилась в его глазах.

– Раз уж я зашел так далеко, как же не сделать этого? – сказал он и прижался губами к ее губам.

После всех его колебаний она не знала, чего ей ждать от его поцелуя. И уж совсем не могла себе представить тот огонь страсти, который охватил обоих. Она чувствовала, что руки ее непроизвольно обвили его шею, пальцы запутались в черных волосах Пирса, а его руки крепко обхватили ее и она лежит на спине и ощущает мускулистые бедра Пирса. Ее опалил горячий жар его желания.