Любовь и деньги
Шрифт:
Брошенная, потерявшая и любовь и деньги, Диди заперлась в квартире и предалась размышлениям. Не в силах выносить бремя вины одна она постепенно стала винить во всем случившемся кого-то еще. Винить во всех несчастьях. Не только Слэша. Но этот кто-то был похож на Слэша. Этот кто-то был тоже человеком ниоткуда. Этот кто-то управлял «Премьерой». И задумал и осуществил замысел, приведший к несчастью и позору.
Этот кто-то был ответствен в глазах Диди за потерю ее капитала, распад ее брака, а теперь, возможно, повинен и в смерти ее мужа. И она ненавидела этого кого-то всеми силами
Часть четвертая
БЕДНАЯ ДЕВУШКА
1960–1979
Не скажу, что она была умнее всех, кого я знал, но она была шикарной женщиной, хотя красивой ее не назовешь. От других ее отличала решимость – решимость добиться успеха, быть замеченной и по достоинству оцененной. В этом было что-то трагическое.
Для нее главное – деньги. Она сама виновата во всем, что с ней произошло.
У нее был ум банкира, но в постели она была великолепна, настоящая женщина. Я любил ее и изменял ей. Не спрашивайте почему, я и сам не знаю. Возможно, она была слишком хороша для меня.
I. СЕРЕБРЯНЫЕ ЛОЖКИ И ПОРТРЕТ В СЕРЕБРЯНОЙ РАМКЕ
О Лане Бэнтри, родившейся в бедности и не знавшей отца, нельзя было сказать, что она родилась с серебряной ложкой во рту. [15] Судьба не раз наносила ей удары. Прежде чем обосноваться в Манхэттене в 1980-м, в ее жизни был городок Уилком, штат Массачусетс, который она покинула в 1960-м, когда ей едва исполнилось шестнадцать, а потом Провиденс, штат Род-Айленд, в 1977-м, когда, спустя шесть месяцев после смерти Стэна Фогела, Конни Конлон, ревизор парфюмерной фирмы «Премьера», принес ей дурную весть. Он знал, что для Ланы это будет тяжелым ударом.
15
Имеется в виду герой романа Ф.-С. Фицджеральда «Великий Гэтсби», нувориш, живущий роскошной жизнью в великолепном особняке.
Сам Конни был порядком расстроен, что ему выпала такая миссия, ибо знал, что значит для Ланы «Премьера». Она считала ее своим творением, ибо вложила в ее процветание свой ум, талант, тяжкий труд и слезы. Конни хорошо понимал, что лишь благодаря таланту и энергии Ланы Бэнтри фирма сохраняет лидерство в парфюмерной промышленности.
– Случилось самое страшное, – сказал он, входя в отделанный розовыми с серебром панелями кабинет Ланы и потрясая пачкой биржевых сводок. – «Премьера» вот-вот перейдет в чужие руки.
– Какое начало? – переспросила Лана и почувствовала холодок страха. Она теперь привыкла к плохим новостям. Но эта была слишком серьезной. Так худо еще не было с тех пор, как умер Стэн. У Ланы были конфликты с правлением, куда входили оба сына Стэна, его банкир и аудиторы. В этой борьбе, как бы ни было больно ей в этом признаться, она уже начала терять позиции и свое влияние на будущее фирмы.
Лана откинулась в своем знаменитом кресле, изготовленном по ее эскизам и обитом белой в черных яблоках шкурой молодого жеребенка, и приготовилась выслушать все, что собирался сообщить ей Конни. А сообщил он ей следующее: некто, играя на понижение, скупил уже семь процентов акций фирмы «Премьера».
– У тех, кто ведет такую игру, одна цель – большие деньги.
И Конни подробно изложил ей знакомый в таких случаях сценарий: наметив жертву, заинтересованное лицо или лица начинают скупать акции данной компании до тех пор, пока в их руках не окажется контрольный пакет. Это дает им возможность, во-первых, сменить руководство и завладеть компанией или, во-вторых, вынудить компанию откупиться.
– Вот как? – Лана не терпела угроз. – И кто же этот некто, играющий на понижение наших акций?
– Слэш Стайнер, – ответил Конни, не уверенный, что она когда-нибудь слышала это имя.
– Слэш Стайнер? – повторила, не веря своим ушам, Лана и побледнела.
– Да, он. Больше некому, – мрачно ответил Конни, поняв, что имя Лане знакомо. Во всем, что касается дел фирмы, она всегда была отлично осведомлена. Однако от него не ускользнуло, что всегда бесстрашная Лана на сей раз, кажется, не на шутку испугалась.
Но то, что Конни увидел на ее лице, не было лишь страхом – тут было недоумение, даже больше – решительный отказ поверить в то, что она только что услышала.
Кто же задумал убрать ее, чтобы самому снять сливки, поживиться за чужой счет, отнять у нее плоды ее трудов и, в конце концов, уничтожить ее? Почему именно сейчас? И почему Слэш Стайнер?
Неужели это правда, терзалась она, испытывая неприятную пустоту под ложечкой. Почему Слэш хочет уничтожить ее? Или за ним стоит кто-то другой? Возможно, Рассел Дален дергает за веревочку, тот самый Рассел, который породил ее и бросил. Неужели ее настоящий отец готов отнять у нее все, добытое ее трудом, как когда-то это сделал ее приемный отец? Возможно ли, что тот, который всю свою жизнь хотел забыть, что она его дочь, решил теперь завладеть тем, что создано ею тяжким трудом, в постоянной борьбе?
С каким-то пугающим ее чувством обреченности Лана вдруг подумала, что судьба изменила ей, отвернулась от нее, и на этот раз все, что бы она ни делала, обречено на неудачу. Ей стало страшно. Опытная и искушенная, она, однако, не выдала своих чувств и попросила Конни продолжать.
– Если это Слэш Стайнер, то выход один: откупиться от него. То, что мы называем – воспользоваться «зеленой почтой». Я уже тут прикинул, – заметил он, нервно запуская руку в рыжую шевелюру. – Фирма может предложить ему по пятнадцать долларов за акцию.
– Если мы пойдем на это, у нас не будет денег на расширение производства и исследовательские разработки. Мы истратим все наличные, и фирма будет просто разорена, – твердо сказала Лана, вспомнив, что произошло с компаниями, которые поддались на такого рода шантаж.
Убеждая таким образом Конни, она сама успокаивалась, и минутный страх сменился знакомым чувством решимости и готовности принять вызов, что бы это ей ни стоило.
– Я создала эту фирму, какой она есть сейчас, и я не позволю шантажировать себя. Тем более Слэшу Стайнеру. Да и кому-либо другому тоже.