Любовь и деньги
Шрифт:
– Ты потом видела его? – тихо спросила Лана. Она не произнесла имени, да и не надо было – Милдред знала, о ком она говорит. Они сидели в маленькой комнатушке за парикмахерским залом, где пахло шампунем, составами для химической завивки и дешевым кофе. Эти запахи будут потом всегда напоминать ей Уилком, выпускной бал в школе, предательство Уилла и исповедь матери.
– Нет, с тех пор, как ты появилась на свет, – ответила Милдред. – Уилл пригрозил, что расправится с ним, если он появится, и мне тоже запретил с ним встречаться. Он даже не разрешил мне принять от Рассела деньги, которые тот предлагал.
– Какое он имел право это делать? – воскликнула
– Это все его гордость, – объяснила Милдред. – Когда-то он был гордым и независимым человеком.
– Ты хочешь сказать, что мой отец, мой настоящий отец, предлагал давать вам деньги на мое воспитание? – разволновалась Лана, едва веря тому, что был кто-то, кто хотел позаботиться о ней, кому она не была безразлична.
Милдред утвердительно кивнула.
– Ты думаешь, он захотел бы узнать обо мне? Какая я, что из меня получилось? – задумчиво спросила Лана.
– Конечно, я уверена, что он хотел бы этого. Думаю, что только из-за Уилла он не появлялся в Уилкоме. Ведь Уилл грозился убить его, если тот попадется ему на глаза.
– А ты знаешь, где он сейчас? – Она опять не назвала имя отца. В этом теперь уже не было необходимости.
– В Нью-Йорке, должно быть, – ответила Милдред. – Во всяком случае, его семья всегда жила там. Ты собираешься искать его?
– Мне хотелось бы, – робко созналась Лана.
– Ты уверена, что следует тревожить прошлое? – встревожилась Милдред. – Мы давно ничего не слышали о нем. Не знаю, жив ли он. Я не хочу, чтобы тебя ждали еще большие разочарования. Хватит тебе и тех, что есть.
– Я хочу видеть своего отца, – решительно заявила Лана. – Хочу посмотреть, какой он. Но сейчас я все равно не могу себе этого позволить, – мрачно закончила она, подумав с горечью, что Уилл не только отнял у нее деньги, но и сделал все, чтобы ее настоящий отец не смог увидеться с ней.
– А твои сбережения? – вдруг воскликнула встревоженно Милдред. – Твоя школьная премия? Ты могла бы взять какую-то сумму из нее.
Лана покачала головой и вдруг расплакалась. Когда она наконец успокоилась, она рассказала матери о серой конторской книге Уилла и его записях в ней и о том, как он отнял у нее все ее деньги – пятьсот долларов. Милдред молчала и лишь сокрушенно качала головой. Что могла она ответить дочери, как могла оправдать пьяную жестокость мужа. Она и Лана одновременно подумали о том, что сейчас он, должно быть, в пивной и пропивает многолетние сбережения Ланы.
Обычно сдержанная в выражении чувств, Милдред Нил Бэнтри вдруг порывисто обняла свою дочь и на мгновение крепко прижала ее к груди. Затем быстро поднялась и ушла. Она решила попросить у хозяйки салона хотя бы пятьдесят долларов в счет аванса. Протянув дочери деньги, она смущенно извинилась, что сумма так невелика.
– Я не могу возместить тебе все, дорогая, ибо у меня таких денег нет, – сокрушенно сказала она.
– Ладно, ма, не огорчайся, – дрогнувшим голосом успокоила ее Лана, пряча купюру в кошелек и застегивая «молнию». – Я передумала. Я поеду в Нью-Йорк и отыщу отца. Он мне поможет. Я уверена, он захочет мне помочь.
Не раздумывая более, она купила билет на рейсовый автобус до Нью-Йорка. День клонился к вечеру, и, глядя на свое отражение в потемневшем окне автобуса, она понемногу успокаивалась и раздумывала над значимостью для нее всего того, что так неожиданно сказал ей отчим и подтвердила мать.
Гнев против Уилла сменился безразличием. Думая, что он ее отец, она ненавидела его, а теперь, когда узнала, что это не так, ее охватило странное равнодушие. Теперь он не заслуживал даже ее ненависти. Там, где когда-то было ее гнездо, образовалась странная пустота, которая стала заполняться незнакомыми чувствами и ощущениями. Она предвкушала встречу с отцом, его искреннюю радость и гордость. Ведь она так успешно окончила школу, была награждена и заслужила похвалу директора. Лана представляла, как он будет поражен и обрадован, когда она расскажет ему о своих планах открыть первоклассную парикмахерскую и косметический кабинет в Уорчестере.
Он одобрит ее решение, на лице его будет улыбка, он обнимет ее, и у нее наконец будет все, что есть у других – родной отец, настоящая семья и свое место в жизни.
Автобус пересек Триборо-Бридж, в воздухе потеплело; аромат свежескошенной травы и зелени деревьев сменился привычным для пригородов большого города запахом бензиновых колонок и стоячей воды. Может, мама была права, подумала Лана, и не стоит ворошить старое. Ее могут ждать лишь новые обиды и несправедливость. Ведь отец не хотел, чтобы она родилась.
Может, не сходя с автобуса, следует купить билет обратно и поскорее вернуться домой. Уилл к тому времени протрезвеет, встретит ее раскаявшийся, будет просить прощения и поклянется больше никогда не притрагиваться к бутылке. Он, возможно, вернет ей какую-то часть денег, если не пропил их все. Может, на этот раз все будет по-другому.
Но почему она так думает? Ведь она хорошо знает, что, если речь идет о бутылке, Уилл меняться не будет. Даже если он отдаст ей часть денег, которые еще не успел пропить, она все равно не сможет простить ему ни пощечин, ни грубости и оскорблений, даже если он будет просить прощения и пустит слезу, как не раз уже бывало. Всему этому она знала цену. Мама ошибается, думала Лана. Хлеб и крыша над головой – это еще не все. Хлеб и крыша есть даже у сирот. Ее приводила в негодование покорность матери, согласной на самое малое в этой жизни.
По мере того как автобус приближался к центру города, колебания в душе Ланы снова уступили место решимости, тем более что теперь она знала, чего хочет. Она не простит себе, если поддастся минутной слабости и вернется в Уилком. Если она сделает это, ее ждет судьба матери.
Сойдя с автобуса на конечной станции, она в первые мгновения пыталась оглядеться и привыкнуть к шумной сутолоке огромного города. То, о чем она лишь слышала или о чем читала, вдруг стало реальностью. Любой в этой пестрой толпе, запрудившей Восьмую авеню, мог оказаться сутенером, проституткой или наркоманом. Таща за собой неудобный чемодан, Лана протиснулась к телефонам-автоматам и в потрепанной телефонной книге отыскала нужный ей телефон. Вот он, Рассел Дален. Имя и адрес в самом фешенебельном районе: Парк-авеню, дом номер 999.
Когда она набрала номер и услышала в трубке его голос, она вдруг решила, что он не может не догадаться, кто ему звонит, и не ошиблась.
– Я знал, что когда-нибудь ты позвонишь, – просто и, как ей показалось, радостно сказал он. – Я ждал этого и молил небо, чтобы ты позвонила.
Голос у Рассела Далена был мягкий и приятный. Конечно, он хочет видеть ее. Немедленно и как можно скорее, добавил он.
Мать напрасно сомневалась, ее опасения просто смехотворны. Рассел Дален признал ее и принял ее. Судя по его счастливому голосу, это не была простая вежливость. Все будет теперь хорошо, все будет отлично!