Любовь и другие диссонансы
Шрифт:
Анна кивнула. Она отошла в сторону и набрала номер Сергея.
— Я сегодня не приду. И вообще… Я встретила другого мужчину, — сказала она и повесила трубку. Может, это была месть, а может, проявление эгоизма, неважно. Она сказала правду, и это главное. Она или говорила ему правду или, что случалось гораздо чаще, молчала. А сейчас она молчала слишком долго.
Выключив телефон, она бросила его в сумочку и почувствовала огромное облегчение. Подошла к Струне. Обняла его и тихо прошептала:
— Пригласи меня на свидание.
Струна
— Я приглашаю тебя в самый лучший ресторан Царского Села. Во всяком случае, так уверяют эти влюбленные норвежцы.
Они свернули на узкую улочку, потом с нее еще раз направо и увидели дом, похожий на старинную русскую усадьбу, видимо, кем-то выкупленную и отреставрированную. У входа стоял мужчина в гусарском мундире; он так обрадовался, завидев Анну и Струну, будто они были первыми и единственными посетителями за этот день.
Они пили вино, болтали, кормили друг друга, соприкасались под столом ногами. Анна кокетничала с официантами, Струна изображал ревность. Потом он пел ей по-польски песни Высоцкого, а она по-русски читала ему свои любимые стихи. Один из официантов раздобыл где-то гитару, и Струна играл и пел, очаровав всех, включая поваров.
Они вышли из ресторана за полночь. Небольшая гостиница — старинное здание с большой кованой вывеской — располагалась за углом.
Поднявшись по деревянной, покрытой ковром лестнице, они открыли дверь, зажгли неяркую лампу…
Под утро Анна проснулась в его объятиях. Очень тихо, чтобы он не услышал, прошептала:
— Я люблю тебя, Струна…
Столица встретила их низким серым небом и моросящим дождем. Ни один лучик солнца не мог пробиться сквозь плотную вату облаков, ветер гонял по улицам мелкий мусор. Притихшая Анна быстрым жестом поправила волосы. Улыбнулась пасмурному дню. Разве погода имеет значение?
— Неужели мы снова в Москве… — сказал Струна, и голос его звучал глухо.
Анна сжала его холодные пальцы своими горячими. Всего три часа назад они проснулись в одной постели: их головы покоились на общей подушке, волосы переплелись и, казалось, они видели один и тот же сон. Она твердо решила, что поговорит с Сергеем, расстанется с ним по-хорошему и вернется к Струне, чтобы никогда с ним больше не расставаться.
Она не сомневалась, что в ее жизни появился наконец самый главный, долгожданный, необыкновенный, единственный, только ей одной предназначенный человек. Она уже столько раз отказывалась от счастья, страшась перемен. На сей раз так не будет! Нет, и точка! Что бы ее ни ожидало — если она упустит этот шанс, никогда себе этого не простит.
Струна выглядел растерянным. Кажется, его пугало столь стремительное развитие событий, он не был уверен в себе и в Анне и сомневался, что два таких одиноких человека могут быть вместе счастливы.
Услышав его «Неужели мы снова в Москве?», Анна улыбнулась:
— Да, сейчас я отвезу тебя в гостиницу, закончу кое-какие дела и приеду! Ты рад?
— Рад, — грустно кивнул Струна.
Анна невольно вспомнила, как преподавательница психологии в университете говорила: «Мужчинам труднее, чем женщинам, принимать важные решения; они страшатся резких перемен».
— Я рад, — повторил Струна увереннее. — Но почему ты молчала всю дорогу?
— Не находила слов, чтобы выразить, как я счастлива…
Москва, как всегда, стояла в пробке, но Анна ловко лавировала в плотном потоке. Ей не терпелось как можно скорее объясниться с мужем. У отеля она, не выходя из машины, коротко поцеловала Струну, резко развернулась и скрылась за поворотом.
Через полчаса она подъехала к дому. Припарковала автомобиль, чуть не задев бордюр. На минуту потеряла решимость. Все-таки они с Сергеем прожили вместе больше десяти лет… Но страх быстро отступил, и она энергично зашагала по лестнице. Открыла дверь своим ключом.
Сергей сидел в коридоре в низком кресле. Щеки покрыты клочковатой щетиной, глаза воспаленные, волосы растрепаны, в зубах сигарета.
— Ага, — медленно произнес он, — королева Анна изволили вернуться! Благодарствуйте! Глубокое вам мерси! — пошатываясь, встал, поклонился. — Ну, заходи, дорогая! — Сергей поднял с пола бутылку виски и сделал еще один большой глоток. — Я тебя ждал! Так ждал, что даже глаз не сомкнул!
Анна почувствовала, что дышать становится труднее.
— Ах, какие мы нежные! — прогремел голос Сергея. — У нас опять приступ! Значит, ты встретила другого мужчину и тут же провела с ним ночь?!
Анна попыталась выровнять дыхание и закашлялась. Сергей хрипло засмеялся.
— Астматичка несчастная! Да к тому же еще и бесплодная! — Его лицо исказилось гримасой. — Да кому ты нужна?! Ты в зеркало-то давно смотрела? Тебе в собес пора обратиться! Старуха! — Он с силой дернул ее за рукав. — Молчишь? А-а, я понял! Твой любовничек геронтофил. Пожилых баб предпочитает. Ясное дело, кто еще на тебя польстится! Только извращенец!
Анна вырвала у него рукав и прошла на кухню. Там сизыми клубами плавал табачный дым. Она заметила, что Сергей использовал вместо пепельницы ее любимую кружку английского фарфора.
— Перестань, пожалуйста! — произнесла Анна, стараясь говорить спокойно. — Я просто хочу уйти от тебя. Уйти навсегда. И всё.
— А этого ты не хочешь?! — взревел Сергей.
Она и опомниться не успела, как он подошел к ней и с размаху ударил по лицу, а потом еще раз. Анна не удержалась на ногах и упала.
Поднимаясь, не могла понять, отчего ей стало легче дышать. Хлопнула входная дверь, очень сильно, и она поняла — Сергей ушел. Прикоснулась к лицу. Вот, значит, как это бывает, когда тебя бьет мужчина — не страшно, но противно и хочется поскорее умыться.