Любовь и другие неприятности
Шрифт:
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Эбби погрузилась в горячую пенную ванну. Свои шикарные темные волосы девушка заколола наверх. В одной руке она держала бокал шампанского, в другой — мобильный телефон.
Отхлебнув немного шампанского, Эбби бросила мобильник прямо в воду, с удовлетворением глядя, как пузырьки пены поглощают ненавистную трубку.
Телефон отключен, система видеонаблюдения и домофон — тоже. Теперь никто и ничто не побеспокоит ее в этот час уединения.
Девушка грустно улыбнулась, наслаждаясь полной тишиной и покоем. Ванную комнату, выдержанную в персиковых
Эбби с наслаждением отпила еще шампанского и тут краем глаза заметила, что она не одна.
Монти, ее персидский кот, с довольным видом сидел в корзине для белья и смотрел на нее своими зелеными глазами.
Как это она могла допустить такую оплошность? — подумала Эбби. Сейчас ей не хотелось ни видеть, ни слышать никого, включая кота. Хотя кот, конечно, ни при чем. Девушка сама предпочла Монти тысячам других кошек. По крайней мере, ей казалось, что она его выбрала; но через несколько дней, когда девушка принесла этого годовалого перса домой, стало совершенно ясно, что Монти сам сделал выбор. Наверное, он думает, что я ласковая и податливая хозяйка, которая сделает его существование чудесным, заключила Эбби.
— Теперь все изменится, дорогой мой Монти, — с бравадой в голосе заявила девушка, снова поднося бокал к губам. — Боюсь, что больше ты не получишь вареной курочки и лосося. С этого момента начинается новая жизнь: в лучшем случае я смогу позволить себе покупать для тебя консервы.
Эбби всегда казалось, что кошки не могут смотреть на человека с таким скептицизмом и пренебрежением, но в данную минуту Монти смотрел на нее именно так. Всем своим видом он как будто говорил: «Ты, наверное, шутишь, хозяйка. Прекрати издеваться надо мной».
— Это не моя вина, — оправдывалась Эбби, наливая шампанское в опустевший бокал. — Это всё мужчины, — она сделала большой глоток. — Я имею в виду, кто еще додумался бы до такого?
Я не стану плакать! Ни за что на свете не стану! — говорила себе она.
Но Эбби все же расплакалась. Слезы, стекавшие по ее щекам, сопровождались многочисленными всхлипами.
Как он мог так поступить со мной? Да еще в прямом эфире, на глазах у миллионов зрителей…
О боже!
Каждый раз, когда Эбби думала об этом, она снова и снова чувствовала унижение.
— Неделя за неделей. Семь недель, если быть точной, — хныкала девушка. — Все это время я пыталась уговорить этого человека принять участие в моем шоу. Да, знаю, он тебе нравился, Монти, — обратилась Эбби к коту. — И мне тоже, — с неохотой призналась она. — Но если бы ты только знал, если бы ты только слышал… Я даже не представляла, Монти! Даже не думала! Лучше бы я сегодня вообще не вставала с постели!
В действительности все обстояло гораздо хуже. Если бы Эбби только могла предположить, насколько сильным будет ее унижение сегодня вечером, она бы уехала в Боливию. И никогда бы не возвращалась.
Ей всегда нравилось, как звучит это название. Боливия. Так романтично, так загадочно, так… по-другому. Но с ее-то везением все наверняка оказалось бы совсем не так. Эбби нравилось и название «Бермудский треугольник», хотя это, видимо, тоже очередной миф…
Очевидно, она выпила слишком много шампанского.
— Хорошо,
Все поплыло перед глазами. Снова и снова в воображении девушки пролетали события сегодняшнего вечера.
— О боже, Монти, — шмыгнула носом Эбби, — я никогда больше не смогу покинуть эту квартиру! Придется забаррикадировать дверь и поставить решетки на окна. Я просто не осмелюсь снова появиться на людях. — Девушка залпом осушила бокал шампанского. — А когда наши запасы съестного кончатся, мы с тобой умрем с голода! — дрожащим голосом подытожила она.
Всего четыре месяца назад все казалось таким многообещающим. Эбби начала свою карьеру на телевидении: тогда ей предложили вести утренний прогноз погоды. Интересный почин, если учесть, что она едва могла отличить холодный фронт от изобары, а переменную облачность — от относительной влажности воздуха.
Тем не менее она быстро приноровилась к малознакомым терминам, и в то время как другие девушки уходили в декрет, карьера Эбби шла вверх. Уже весной известный продюсер выбрал ее ведущей для своего шоу.
Следующие три месяца прошли для Эбби как во сне. Казалось, все мечты сбылись. Она отлично справлялась, выбирая гостей и занимаясь необходимыми приготовлениями.
Все шло хорошо, пока дело не дошло до гостя, которого она нашла для финального шоу.
Макс Хардинг.
Эбби хотела закончить шоу на высокой ноте. Когда-то у Макса Хардинга была своя программа на телевидении, но потом он перестал вести ее и вернулся к международным новостям. Из-за того, что один из известных политиков совершил попытку самоубийства в прямом эфире одной из его программ, он не появлялся на британском телевидении два года.
Неуловимость Макса, его нежелание даже обсуждать этот инцидент только подстегивали Эбби. Она подумала, что лучшего гостя для ее финального шоу не найти.
Но девушка и представить не могла, как все закончится. Ей и в голову не приходило, каковы были намерения этого человека, когда он согласился на ее предложение.
— Макс хотел сделать мне больно и унизить меня, Монти, — всхлипнула Эбби. — Он тебе так нравился… я… мы… как он мог так поступить со мной? Как он мог? — Слезы снова заструились по ее щекам. — Но я ему задала, Монти. На глазах у всех зрителей… проучила его, — простонала она. — Тысячи… миллионы людей сидели дома и смотрели, как я ударила этого типа. Да, ты не ослышался, Монти. Я влепила Максу Хардингу оплеуху. В прямом эфире.
Эбби закрыла глаза. Воспоминания снова нахлынули на нее. Она никогда не была жестока. Ни разу ей не приходилось бить кого-то по лицу. У нее даже желания такого не возникало.
Но этим вечером Эбби ударила Макса Хардинга.
— Вообще-то все было гораздо хуже, Монти, — продолжала девушка, совершенно не задумываясь о том, что говорит с собственным котом. — Это была не просто оплеуха. Он так разозлил меня, сделал мне так больно, что я изо всей силы ударила его. Ты бы видел, Монти, его удивленное лицо, — Эбби довольно улыбнулась сквозь слезы. — Он потерял равновесие и рухнул со стула прямо на пол!