Любовь и гром
Шрифт:
Однако лучше Кольту не знать о произведенном впечатлении. Если что и приводило его в полное бешенство, так это исполненный ужаса взгляд, направленный на его шрамы. Джесси говорила, что гордость не позволяет ему демонстрировать другим пережитые муки. Но, с чем бы это ни было связано. Билли прекрасно знал, как болезненно реагирует Кольт на малейшие проявления сочувствия. Он предпочтет, чтобы его скорее ненавидели, чем жалели.
Выйдя из-за двери. Билли вынудил визитеров смотреть на себя, а не на Кольта. Вспомнив приличные
— Чем мы можем вам служить, джентльмены? Один из пришедших, ростом с Билли, но одного возраста с Кольтом, с коротко стриженными каштановыми волосами и орехового цвета глазами, еще не совсем оправившись от увиденного, неуверенно спросил:
— Позвольте узнать, я имею честь разговаривать с Кольтом Сандером?
В его голосе прозвучала такая надежда, что Билли с трудом сдержал ухмылку.
— Боюсь, что нет.
Мужчины в красных куртках переглянулись, очевидно растерянные, затем высокий произнес:
— Не думал, что… впрочем, не важно. Чуть отклонившись в сторону, он снова взглянул на Кольта, затем выпрямился и твердо сказал:
— У нас сообщение для вашего спутника, если он и есть мистер Сандер.
Улыбка Билли стала еще шире. Он не смог отказать себе в удовольствии повторить обращение, которое, как он знал. Кольт люто ненавидел.
— Мистер Сандер, это к вам!
— Слышал, но мне наплевать.
Перестав улыбаться. Билли круто развернулся и увидел, что Кольт натягивает рубашку. Может, Кольту и наплевать, но самого Билли съедало любопытство. Он прекрасно понял, от кого это сообщение.
— Да ладно тебе, Кольт! Это всего лишь сообщение. Ничего с тобой не случится, если ты его выслушаешь.
Кольт подошел. Лицо его было невозмутимым, хотя Билли разглядел признаки нетерпения, заметные только тем, кто хорошо знал брата. Не потрудившись застегнуть рубашку, Кольт просто засунул ее в брюки. И брюки, и рубашка были черными, и, должно быть, поэтому англичане отступили на шаг, когда он встал в дверном проеме. Но скорее всего их смутил его немалый рост.
— Выкладывайте! — грубо сказал он. Высокий англичанин прокашлялся. Очевидно, говорить должен был он.
— Ее милость вдовствующая герцогиня Итонская просит оказать ей честь…
— Кто? — перебил Кольт, а Билли ахнул:
— Господи, английская герцогиня! Кольт метнул на Билли острый взгляд.
— Что, к черту, это означает?
— Ты хочешь сказать, что не… ну, конечно, нет… откуда тебе знать…
— Выкладывай, пока не подавился, парень! Билли вспыхнул, но был слишком взволнован, чтобы огрызаться.
— Герцогиня — это представительница английской высшей знати, жена герцога. Дворянство в Англии носит разные титулы — бароны, графы и так далее. Можно сравнить с индейскими мелкими вождями и военными предводителями. Но герцог и герцогиня — наивысший ранг. Выше них — только члены королевской семьи.
Кольт нахмурился и посмотрел на посланцев.
— Это правда, что он говорит?
— Более-менее, — ответил высокий, решив, что не стоит вдаваться в подробности относительно размеров земельных владений и степени влияния в обществе, поскольку ему хотелось как можно скорее убраться отсюда. — Как я уже сказал, мистер Сандер, ее милость просит оказать ей честь отобедать с ней в полдень в Мэйс… Мэйзи…
— «Мэзон Доре», — шепотом подсказал ему молчаливый спутник.
— Совершенно верно, в «Мэзон Доре». Передав сообщение, мужчина улыбнулся. Кольт глянул на Билли, который тоже улыбался во весь рот.
— Она хочет пообедать с тобой, — пояснил он Кольту.
— Нет, — коротко ответил Кольт и отвернулся.
— Подождите, мистер Сандер! На тот случай, если вы откажетесь от первого приглашения, мне приказано передать вам второе. Ее милость будет рада принять вас у себя в «Гранд-Отеле» в любое удобное для вас время.
— Нет.
— Нет?
— Я не собираюсь встречаться с этой женщиной нигде и никогда. Я ясно выразился?
Оба посланца, казалось, были шокированы. Но, как выяснилось, когда высокий англичанин снова заговорил, шокированы они были вовсе не отказом.
— Существуют предписанные формы обращения к герцогине, сэр. Вы можете называть ее либо «ее милость», либо «ее светлость», либо «леди Флеминг». Но ни в коем случае не «эта женщина». Так говорить нельзя, сэр!
— Ушам своим не верю, — пробормотал Кольт себе под нос и, направившись в комнату, бросил через плечо:
— Билли, избавься от них.
Билли не знал, кто разочаровал его больше — Кольт своим безразличным отношением к настоящей герцогине или ее посланец своим снобизмом.
— Не очень-то умно, мистер…
— Сэр Дадли Лиланд, — важно проинформировал его англичанин. — Второй сын графа…
— Черт возьми, парень, вы так ничего и не поняли, а? Вы находитесь в Америке! И на тот случай, если забыли, хочу напомнить: мы воевали с вашими предками лет сто назад именно для того, чтобы устранить сословные различия. Может, ваши титулы и произвели впечатление на этих матрон на востоке, но для воина-шайенна они ничего не значат.
— Да, вы правы, сэр. Приношу свои извинения. Но у меня есть еще одно сообщение для вашего друга.
Билли обернулся. Кольт стоял у окна и смотрел на незастроенный участок рядом с «Флайз Лоджинг Хаус». Внизу не было ничего такого, что могло бы привлечь его внимание, поэтому Билли знал: Кольт слышал слова сэра Дадли, Он просто не хотел, чтобы англичанин это понял.
— Может быть, вы скажете мне, а я передам ему? — предложил Билли.
Сэр Дадли прекрасно видел, что Кольт не желает больше разговаривать, и согласно кивнул. Он ни секунды не сомневался, что Кольт прекрасно его слышит, но заговорил, обращаясь к Билли.