Любовь и гром
Шрифт:
Замерзнет, как же! Силы небесные, она холода даже не замечает!
Глава 39
Кольт вернулся с фазаном, двумя перепелками и несколькими довольно крупными яйцами, явно не принадлежащими этим птицам. А еще он привез полную сумку зелени и чего-то, что Джослин определила как дикий лук. Во второй сумке оказались ягоды. Карманы он набил орехами, которые с видимым удовольствием вывалил ей в подол, усевшись рядом.
Джослин поразило такое многообразие продуктов. Она-то полагала, что Кольт
— Как, оленя нет?
Не обратив внимания на сарказм. Кольт спокойно ответил:
— Своими воплями ты распугала всех крупных животных в округе. Я же тебя предупреждал.
— Это было за много миль отсюда.
— Я имею в виду, когда…
— Не говори этого! — ахнула она, смутно припоминая, как шумно вела себя в некоторые моменты их страстной скачки. Она опустила глаза на лежащие на коленях орехи, сообразив, что это по ее вине он так долго искал что-нибудь съестное. — Извини, я просто нервничала. Мне вдруг показалось, что ты не вернешься.
Рука Кольта легла на ее волосы и вытащила шпильку. Длинный рыжий локон упал ей на грудь.
— Я видел, у тебя их много. Мне нужно украсть их все, чтобы ты высвободила свое солнце?
Она недоуменно посмотрела на него.
— Мое солнце?
— Твои волосы, герцогиня. Мой народ сказал бы, что ты поймала в них солнце.
— Как поэтично! — воскликнула Джослин, а он достал следующую шпильку, и очередной локон высвободился из прически. Ей было бесконечно приятно сознавать, что он очарован ее волосами. — Ты не сердишься? Я ведь распугала всех животных.
— Ты не распугала. — Он заглянул в ее зеленые глаза. — Я не люблю зря портить хорошую еду и убивать крупного зверя, когда нет времени на заготовку мяса впрок. Это было бы расточительством.
Удивительно, как быстро в ней вспыхивает гнев, но еще поразительнее, как легко ему удалось загасить его, лишь вопросительно приподняв бровь. Увидев, что вспышка захлебнулась в зародыше, он рассмеялся.
— Все еще боишься, что я тебя брошу, а, герцогиня? — понимающе спросил он.
— Нет, ты же никогда не бросаешь, по крайней мере ты меня в этом заверил. Однако, думаю, я заслужила эту маленькую ложь насчет животных. Мне не следовало так тебя встречать после того, как ты потратил столько усилий, чтобы обеспечить мне этот пир.
— И все же ты беспокоилась, — слегка нахмурившись, возразил он. — Я не уходил настолько далеко, чтобы не услышать тебя, на случай если вдруг понадоблюсь. В этом плане тебе нечего бояться. Но как ты могла подумать, что я не вернусь к тебе?
Она снова потупилась.
— Я вспомнила, как сильно ты не любишь белых женщин.
— А ты белее многих, не так ли? — Говоря это, он нежно провел пальцем по ее щеке.
— Ты даже не пытался скрыть свое отношение.
— Понятно. И сегодня я чертовски сильно проявлял свою неприязнь к тебе, да?
Она резко вскинула голову.
— Ты снова утратил самоконтроль, как и в прошлый раз. И это вполне понятно, учитывая, что я заснула на тебе.
К тому времени, когда Джослин закончила свою тираду, она полыхала, — словно маков цвет. Но Кольт лишь покачал головой, и ей показалось, что он опять на нее рассердился, хоть она и не была в этом уверена. У него снова появилось на лице непроницаемое выражение, которое так ее бесило.
— Единственное, что я сегодня утратил, это терпение, женщина. И если бы ты мне не нравилась, черта лысого ты бы так горячила мою кровь.
— А я горячу? — тупо спросила она.
— Ты отлично знаешь, что да.
Его слова ей понравились, а тон разозлил.
— Ну, и ты этим недоволен, верно?
— Я перестал с этим бороться, ты еще не заметила? — Он наклонился и прижался к ее губам, как бы подчеркивая сказанное. Потом добавил уже менее резко:
— Если до твоей прелестной головки пока не дошло, герцогиня, то должен сообщить тебе, ты будешь делить со мной одеяло до самого Шайенна, и это мне чертовски нравится. Так что я буду возвращаться каждый день, можешь не сомневаться. Ничто меня не остановит.
Джослин совершенно не находила слов. Столь прямо сформулированная суть их соглашения смутила ее. Как и разлившийся по жилам жар. Он слишком много на себя берет! Она никогда не соглашалась, чтобы они стали любовниками на все время путешествия. Сама идея… оказалась столь захватывающей, что у нее перехватило дыхание. И что она в конце концов может возразить? Как он и сказал, на данном этапе все зависит только от него.
Словно прочитав ее мысли. Кольт улыбнулся самой чарующей улыбкой, какую она только могла вообразить, и отправился готовить ужин. Джослин сочла это довольно нахальным с его стороны, но промолчала. К чему спорить? Даже если она и начнет из приличия возражать, то без всякой охоты, и он это прекрасно знает. Она вовсе не лицемерка. Она честно думала, что не захочет его снова, но он сумел доказать обратное. Она ошиблась.
Ее взгляд лениво скользил по телу Кольта, пока он рыл небольшую ямку возле разожженного ею костерка. Ей доводилось слышать, что еду можно запекать в земле. Наверное, именно так он и собирается приготовить птицу. Но сейчас еда не очень интересовала Джослин — все ее внимание сосредоточилось на его бедрах, где играли мощные мышцы. Она вспомнила, что еще не видела его без одежды. Теперь скоро увидит. Возможно, даже нынче ночью. Боже мой, от одной только мысли ее охватывает трепет! Нет, определенно следует переключиться на что-нибудь более безопасное.
— Ты ведь не собираешься спросить, умею ли я готовить? Не оборачиваясь, он покачал головой.
— Если ты скажешь «да», я вынужден буду доверить это тебе независимо от того, так это или нет. А я предпочитаю сытый желудок.
Джослин рассмеялась, прекрасно понимая: он не шутит.
— Я тоже, поэтому счастлива, что хоть один из нас умеет. Меня никогда не допускали на кухню — царство прислуги, знаешь ли. Да я и не испытывала особого желания учиться готовить, когда росла. Меня больше интересовали конюшни, а туда мне никто не мог запретить ходить. Но говорят, даже моя мать умела печь пироги. Думаю, мне стоило бы научиться готовить хоть одно блюдо. У каждой женщины должно быть что-то такое, что ей особенно удается, правда?