Любовь и хоббиты

Иванов Иван

– Понимаете, Боббер, если бы собеседование состоялось до принятия вас на должность, я бы предупредил руководство, и риск, которому сейчас подвергается остров и репутация шефа, был бы исключен.

– Эт точно, – чрезвычайно умный глюк, чтоб я макаронами подавился! – А еще лучше, если бы бабушка сразу при рождении сдала меня в психушку. Дурацкое кодирование на полгода полная ерунда!

– Зачем сгущать краски, Боббер? – медведь похлопал меня по коленке. – Для хоббита вы вполне нормальный.

– Знаете… а вы такой замечательный глюк! – я всхлипнул. – С вами так приятно разговаривать, не то что с бабулей!

Медведь посмотрел с недоумением.

– Глюк? – хлопнул

себя по лбу и улыбнулся веревочкой на морде. – Ах, да! Понимаю, понимаю… Знаете, это часто случается… Хм… – он почесал щеку. – Понимаете, Боббер, я не галлюцинация. Я реален.

– Да, да… – Я почему-то ждал, что он так скажет, и ничуточки не удивился.

– Постойте, Боббер, возможно вас это ранит, – он положил обе лапы на мои плечи и посмотрел прямо в глаза, – но вы должны знать, дружище, что я совершенно реален, потому что я не то, что вы себе придумали, я – стрессовый психотерапевт, член группы быстрого реагирования, медицинский андроид двенадцатого поколения, NMOXX1287444. Вот здесь на локте пришит ярлычок с заводским номером и штрих-кодом. Повторяю, я не галлюцинация, я – член группы, врач, и я обязательно вам помогу, господин Боббер!

Смысл его слов стал потихоньку до меня пробиваться.

– ЧТО-ООООООО?

Отступать некуда, я снова стукнулся спиной, и чем больше врубался, кто передо мной, тем сильнее дрожали колени. Андроид обнял меня и погладил мягкой лапой по голове. Вырваться невозможно, что-то говорить – бессмысленно. Я попался. Впервые Боббер попался сразу на всех грехах. Половине хоббитов Базы теперь грозит пожизненный срок, в случае, если шеф их выдаст межгалактическому правосудию. Конечно, разговор записан, зарегистрирован и благополучно передан в генеральное файловое хранилище Базы. Конечно, я тысячу раз дурак, что, потеряв осторожность, выложил всю свою подноготную чужому медведю.

Это ж надо!

Плюшевый мишка!

Мишка!

Плюшевый!

Почему я ничего не знал об этих моделях?

Почему Ури не рассказывал о них?

Почему?

Бесполезные вопросы, море бесполезных вопросов, когда ответ и так ясен:

ВСЕ КОНЧЕНО, БОББЕР.

ТЕПЕРЬ ТЫ НИКТО, БОББЕР.

КРЫШКА ТЕБЕ.

СДАЛ ПОДЕЛЬНИКОВ

И ЛУЧШЕГО ДРУГА В ПРИДАЧУ.

ШЕФ НЕ ПРОСТИТ.

НИКТО НЕ ПРОСТИТ.

БАБУШКА ПРОКЛЯНЕТ.

СЕСТРЕНКА ОТВЕРНЕТСЯ.

Я страшно расстроился, а медведь ходил и ходил вокруг…

Зачем – скоро выяснилось: намотал на меня широкую тесьму, и стал я, как мумия из отдела кадров, только хуже. Связанный по рукам и ногам, я был похож на кокон.

– Для вашей безопасности, господин Боббер! Душевное волнение чрезвычайно высокой степени требует чрезвычайных мер, – он затянул потуже.

– П-пп-пусти! – я дернулся влево, рванул вправо и, не в силах устоять, рухнул на пол. Извиваясь как червяк, докорячился до выхода, молния разъехалась, и прямо перед носом возникла изящная ножка в армейском ботинке, потом вторая, и не надо было больше ничего разглядывать, чтобы понять – Алина!..

– Ах ты, маленький, за что он тебя так? Миша, зачем? – не дожидаясь ответа, девушка быстро размотала тесьму.

– Вы нарушаете инструкцию, лейтенант Сафина! – предупредил психолог.

– Я нарушаю инструкцию, андроид с хрен запомнишь каким номером, а ты издеваешься над живым существом! А как же первая заповедь робототехники?

Мишка почесал плюшевую головушку и насторожился:

– Она гласит, что робот не может причинить вред человеку… А что?

– Вот-вот!!! – Алина, стоя на коленках, стряхивала с меня пылинки. О, боже! После всего случившегося: падений с высоты, горящих пальм и погребения

под драконихой, было фантастически приятно. – Вот-вот!!! – повторила она и покосилась на лжеигрушку. – А сам ты что натворил?

Медведь торжественно застыл и принялся возражать:

– Хоббит – не человек, уважаемый лейтенант Сафина, – он показал на меня мохнатой лапой и продолжил чесать голову. – И вреда я не причинял. И номер мой запомнить очень даже просто. Комбинацию символов NMOXX1287444 можно запомнить следующим образом. Буква N – это вторая буква в слове «андроид», М – это медведь, ОХХ – это выражение эмоции восторга при виде такого приятного медведя. Число сто двадцать восемь соответствует качеству записи эм пэ три файла, а семерка символизирует духовность. Первая четверка может быть ассоциирована с тысяча девятьсот шестьдесят четвертым годом – годом изобретения языка программирования Бейсик. Вторая четверка может быть ассоциирована с тысяча девятьсот семьдесят четвертым годом – годом появления стандарта языка программирования Паскаль, а третья – с икс шестьдесят четвертой разрядностью Виндоуз.

– Ты что-нибудь понял? – обратилась ко мне Алина, выпрямляя прекрасные ножки, стройность которых не могла скрыться даже под тканью армейских камуфляжных брюк.

– Хоббит – не человек, – вздохнул я.

Медведь пожал плечами, Алина тоже.

– Знаешь, что, Миша, выбирай, – Сафина уселась на ящик. – Либо ты Миша, либо «хрен-запомнишь-под-каким-номером», а вот это всё, про цифры да про символы, пожалуйста, другим мишкам рассказывай.

– Мы должны задержать хоббита, – холодно отозвался медведь и потребовал. – Помогите мне, лейтенант Сафина.

Алина нагнулась, подобрала бинты и двинулась на мишку.

– Лейтенант Сафина! Лейтенант Сафина! Что вы делаете??!

Когда в палатку зашел Алекс, он увидел связанного по самые уши медведя, слепо тыкающегося в угол, Алину, сидящую на том же ящике, и меня. Пожалуй, я вызвал наибольшее движение мускулов на лице командора, а точнее не я, а то, что со мной Алина делала: укачивала меня, словно младенца. И пела колыбельную:

Спят усталые агенты, вместе спят,Мир спасли и тихо в носики сопят.Даже шеф наш спать ложится,Чтобы ночью нам присниться.Глазки закрывай, баю-бай!С нами можно оказаться на Луне,И с Буденным покататься на коне,И с да Винчи подружиться,С Гофманом вина напиться,Слюни не пускай, баю-бай!Баю-бай, должны агенты ночью спать.Ведь агентам надо часто мир спасать.Ах зачем ты, Бобберочик,Чуть не сжег весь островочек?Больше не сжигай! Баю-бай!

– Что это? – сухо спросил Орлов.

– Ш-ш-ш-ш! – она округлила глаза. – Не видишь, что ли? Еле укачала бедняжку!

Я на всякий случай прикинулся спящим.

– Истерика? – командор нагнулся взглянуть на меня.

– Еще какая! – Алина усилила тряску. – Ш-ш-ш-ш! Ш-ш-ш-ш!

– А что с андропсихом?

– Тоже истерика, – выдала она самым честным тоном из всех существующих. – Орал, что мы тут чокнутые, грозился применить электрошок… Короче, сломался мишка.

Орлов повернулся к забинтованному медведю, тот продолжал тыкаться в угол.